Джордж с детства любил Рождество. В эти дни дом всегда наполнялся ароматами тающего свечного воска, хвои, свежей выпечки, меда и корицы. Было тепло и светло. Звезды, наблюдаемые из окна, светили особенно ярко, а белый снег создавал чувство абсолютной чистоты.
К едва ли не самому важному празднику в  Билбери Плейс всегда готовились особо тщательно. И, не взирая на тяжелые времена, жители этого дома прилагали все усилия, чтобы Сочельник был радостным.
С едва заметным шипением из большой гостиной доносились звуки музыки, и, словно в детской сказке, гостя манил мягкий свет. Расположившись у елки в окружении детей, лейтенант Беррингтон рассказывал им историю о маленьком народце, паже и серебряном кубке*.
- ...тогда, спасаясь от преследования, мальчик побежал к морскому берегу. Он выбился из сил, и чуть не увяз в песке, но продолжал бежать. Феи почти догнали его, однако, когда паж ступил на мокрый песок, феи остановились. Ведь они смертельно боялись моря. Разозленные феи стояли на берегу и ругались от досады, а мальчик с драгоценным кубком бежал и бежал по кромке воды...
- Папа, а что было потом? - спросила Бланш, нехотя сползая с отцовских колен.
- Маленький паж добежал до замка, в котором служил. Прошло много лет, и он стал самым лучшим дворецким, а драгоценный кубок с тех пор хранился в замке как доказательство его храбрости.
- Сэр, вы тоже убежали от фей? - спросил Мэтью.
Джордж отвел взгляд и молча кивнул, глядя на блики света на стеклянной игрушке в виде ангела.
Услышав знакомый голос в холле, Дик пулей помчался встречать гостя:
- Дядя Уильям! Дядя Уильям приехал!
Остальные дети оживились тоже. Малышка Бланш, опершись ладошками, выглянула из-за дверного проема.
- Папа! Иди сюда! - крикнул Дик, по-взрослому поздоровавшись с Картрайтом. Дворецкий, приняв подарки, отправился за миссис Беррингтон.
Веселый и на первый взгляд беззаботный Картрайт был еще одним осколком прошлого, которым так дорожил Джордж.
- Здравствуй, Уильям, - негромко поздоровался лейтенант и протянул руку.

* - английская народная сказка "Паж и серебряный кубок".

Конечно, этот ужин не шёл ни в какое сравнение с теми, что устраивали здесь раньше. Агата прекрасно помнила своё первое Рождество и Билбери несмотря на то, что те далёкие и счастливые времена сейчас казались чуть ли не прекрасным сном. Однако же, именно этот раз, по её мнению, с лихвой перекрывал все предыдущие праздники разом. После долгой разлуки самые близкие собрались за одним столом, и разве важно, что вместо традиционного жирного гуся удалось раздобыть лишь не Бог весть какую курицу, фаршировать которую из-за дороговизны свинины пришлось сухофруктами, запасёнными чуть ли не при предыдущей хозяйке поместья? Зато в печёном картофеле и брокколи недостатка не было. А венцом трапезы должен был стать, разумеется, пудинг, ингредиенты для которого постепенно собирались, не без помощи Уильяма, чуть ли не за несколько месяцев до сегодняшнего события. И монетка в лакомстве была самая настоящая, из серебра. Отказывая себе во многом в течение года, миссис Беррингтон полагала, что сегодня они все заслужили право на настоящий праздник.
При появлении долгожданного пудинга, облитого, как и положено, бренди, оживились даже обычно тихие и молчаливые маленькие гости, некоторые из которых не видели такой красоты ни разу в жизни.
- Жалко, что вы не смогли вернуться чуть пораньше, мистер Беррингтон, - проговорила с застенчивой улыбкой самая взрослая из детей, двенадцатилетняя Нола. - Тогда бы вы тоже смогли помешать его, пока он варился.
- Не волнуйся, пап, я сам помешал и за тебя тоже, никому этого не доверил, - тут же встрял Дик, последнее время относившийся к любым попыткам других детей завладеть вниманием отца с откровенной ревностью.
- Дядя Уильям, а ты отдашь мне монетку, если она достанется тебе? - осторожно спросила тем временем Бланш, которую запрятанное в пудинге сокровище интересовало куда больше, чем всё остальное.
"Господи, спасибо тебе за всё это", - думала тем временем Агата, нисколько не следя за детскими разговорами и не отрывая взгляда от сидевшего напротив Джорджа.

- Папочка говорил, что отбирать чужое нехорошо, - строго ответила Бланш. А потом взглянула на лейтенанта, словно бы ожидая родительского поощрения.
- Всегда удивлялся твоей способности не принимать близко к сердцу то, что пугает других, - заметил Джордж со слабой улыбкой. - Ричард еще мал, и он не понимает, что такое быть военным.
Сын удивленно посмотрел на отца, услышав эти слова, и притих, ожидая, что тот дальше скажет.
- Я горжусь твоей храбростью, Дик, - добавил лейтенант Беррингтон. - Но это очень трудно, воевать. Правда, Уильям?
- Нет у меня монетки, - невпопад сказала Бланш, прерывая разговор мужчин. Джордж посмотрел на дочь и решил более не продолжать этот грустный разговор.
- Есть!- с нескрываемым торжеством произнесла Сюзен. Какое-то время девочка смотрела на собравшихся за столом, а потом с тихим "На..." протянула  монетку Бланш.

Когда тему с возвращением мужа на фронт удалось замять, Агата вздохнула с облегчением. Стыдно признаться, порой она чуть ли не радовалась полученным Джорджем увечьям, ведь именно благодаря им он был теперь с семьёй и в полной безопасности. Назначение в штаб - это совсем не страшно, перед глазами был пример Уильяма. А теперь, когда авианалёты стали чуть ли не редкостью, бояться и вовсе было нечего. Оптимистично настроенная в это Рождество, миссис Беррингтон думала, что вскоре можно будет и в столицу вернуться. А потому и приглашение на танец она приняла с нескрываемым удовольствием. Ко всему прочему, Уильям был хорошим танцором, да и поводов для вальсов и фокстротов последнее время не много. Война учила в том числе умению ценить любую возможность хорошо провести время.
- Это и было недавно, - улыбнулась она замечанию о далёких временах. Легко чувствовать себя молоденькой девушкой, чуть ли не вчера закончившей школу, когда сбываются все желания. - Мы не так уж и стары, как порой кажется. О, Джордж, а помнишь, как вы с Уильямом уболтали меня на велосипедную прогулку, клятвенно заверив, что грозы не будет? И как я потом злилась на вас обоих за загубленные новые туфли? - чуть повысила она голос, чтобы их беседу слышал и муж.
Не сильно любивший материны воспоминания Дик демонстративно закатил глаза, всем своим видом показывая, как ему не хочется слушать очередную порцию историй про "давным давно".

- Не всегда можно верить метеосводкам, - сказал Джордж, когда Дик, довольный новым приобретением и не заинтересованный во "взрослых разговорах", отправился к другим детям. Сейчас лейтенант Беррингтон наблюдал за тем, как его друг танцует с его женой, и ощущал смутное чувство беспокойства. Все это время Уильям был с Агатой. Сейчас он вел себя по-хозяйски, будто самого Джорджа не было здесь. С одной стороны это объяснялось долгим присутствием Картрайта в Билбери Плейс, а с другой... Об этом он и думать не хотел. Замечала ли внимание Уильяма Агата, Беррингтон не знал.
В чувствах жены Джордж никогда не сомневался, но сейчас задумался о том, каким было бы это Рождество без него. И о том, как быстро Уильям Картрайт бросился бы утешать молодую вдову.
- Воспаление легких не самое страшное, что может случиться. Уж мы-то теперь знаем. В конце-концов, никто не мешал нам навещать тебя, - эти слова были произнесены с такой же безмятежностью, как и замечание о равнодушии Уильяма. Взяв бокал, лейтенант Беррингтон плеснул в него рома на два пальца и сделал небольшой глоток, а когда отзвучала песня, направил иглу на ту, которая давно нравилась им с женой. Отставив бокал и легко умыкнув миссис Беррингтон из объятий Картрайта, Джордж обнял ее за талию, бережно взяв ладонь в свою.

- Каминный дым? - ненашутку забеспокоилась Агата. За большим домом в одиночку следить было трудно, штат прислуги заметно сократился с началом войны, а потому миссис Беррингтон допускала, что вполне могла что-то упустить. Проблемы с дымоходом могли привести к какому-нибудь несчастью, ведь никогда не знаешь, что придёт в голову вечно ищущим на свою голову приключений мальчишкам. - Странно, раньше таких проблем не возникало...
На переносице пролегла озабоченная складка, но быстро исчезла, стоило Агате лишь посмотреть в глаза мужа.
- Ты не представляешь, как много сделал Уильям для нас всех, пока тебя не было. Без него мне было бы куда сложнее, и я не знаю, сможем ли мы когда-нибудь его отблагодарить.
О том, что Картрайт был одним из тех, кто убеждал миссис Беррингтон смириться с гибелью супруга, Агата умолчала. Во-первых, не хотела давать Джорджу повод сомневаться в друге. А во-вторых, так ли это важно теперь, когда всё обернулось наилучшим образом, и её дорогой Джорджи снова с ней?
- Впрочем, если мы отыщем ему старый костюм Рождественского деда, думаю, Бланш будет в восторге, - добавила она, решив, что в такой вечер серьёзно обсуждать каминные трубы или водопроводные краны совершенно не нужно.

Отредактировано Агата Беррингтон (2013-08-09 17:46:09)

- Да, это вполне может быть каминный дым. Завтра посмотрим, - беззаботно откликнулся лейтенант Беррингтон, когда его друг скрылся из виду. - Я не хочу, чтобы кто-нибудь из нас угорел.
О том, что Уильям задерживается, он не волновался. Картрайту явно требовалось остыть, и лейтенант отчетливо понимал в этот момент: если этого не сделает сам Уильям, за дело придется взяться ему.
Портить ссорой семейный праздник не хотелось. Джордж, вероятно, впервые за вечер тихо рассмеялся в ответ на слова Агаты, а потом они станцевали еще.
Малышка Бланш, не сведущая во всех перипетиях,  обрадовалась подарку. Взяв веточку, девочка привстала на носочки, чтобы поцеловать Картрайта в щеку. Сделав это, маленькая озорница со смехом убежала прочь, в большой зал, где немного поколебавшись подарила веточку Сюзен. Ведь это будет хорошая благодарность за то, что та уступила ей монету.
Вернувшийся Уильям застал супругов целующимися. Ни Джордж, ни Агата, оставшись наедине, не могли сдержать естественных проявлений любви, однако появление Картрайта на пороге гостиной вызвало некоторую неловкость.

Джордж, вопреки желанию Ричарда, не любил рассказывать о службе. И даже Агате. Такие истории не для детских ушей, а любимую женщину лишний раз волновать не стоило. Обходился короткими упоминаниями, такими же сухими как новостные сводки. Поэтому теперь, ровно так же, как и всегда, лейтенант Беррингтон рассказывал сыну об устройстве эсминца, вертя в руках подаренный Уильямом макет.
- А он быстрый? - спросил Ричард.
- Да. Вероятно, тип "Акаста", а это  тридцать пять узлов, - сообщил лейтенант машинально.
Дику пришлось сделать вид, что он понял сказанное отцом.
Мэтью, устроившись рядом, тоже был весь внимание, ему было интересно устройство корабля, а девочкам ничего не оставалось делать, как затеять игру в куклы.
- Мы сошьем ей еще одно платье, - предложила Нола, обращаясь к Бланш.
- Зеленое, как у мамы? - спросила та.
- Да, с пышной юбкой.
- ...семь зенитных пулеметов, - продолжал перечислять Джордж, - два четырехтрубных торпедных ап­парата.
В какой-то момент Мэтью перебил Беррингтона, мальчик придвинулся ближе и шепотом сообщил:
- Мой папа был летчик. Он сражался храбро. Так нам сказали.
Джордж не стал ничего уточнять. Только кивнул, потрепав мальчишку по голове.
- Папа, что случилось с твоим лицом? - спросил Ричард. Вопрос о том, почему отец не похож на человека с фотокарточки в мамином медальоне волновал его с тех пор, как вернулся Джордж.
- Я слишком долго бежал по кромке воды, чтобы не достаться феям, - ответил Беррингтон. Сын удивленно посмотрел на него, но лейтенант больше ничего не добавил, кроме того, что детям уже пора спать.
Когда Джордж вернулся из большой гостиной, Уильям и Агата сидели рядом. Очень близко друг к другу. Жена явно находилась в смятении. Услышав вопрос Агаты, он вопросительно посмотрел на Картрайта.

Это сон. Дурацкий, идиотский сон, и сейчас она проснётся в своей постели, в объятиях Джорджа, и наяву ни дружбе, ни миру в семье ничто не будет угрожать. Однако же, спасительное пробуждение всё не наступало, и следовало признать, что всё происходит наяву.
Абсурд! Уильям не мог её любить. Все эти духи, шоколад детям и постоянные визиты - лишь забота о семье лучшего друга, Агата давным-давно запретила себе строить лестные для женского самолюбия предположения. И Картрайт, настаивая на своём чувстве, не просто портил рождественский ужин, а разрушал тот мирок иллюзий, который миссис Беррингтон с таким старанием воздвигала вокруг себя и своих детей последние несколько лет.
- Уильям, мне кажется, шутка несколько затянулась, - голосом, в котором явственно слышались и испуг, и напряжение, проговорила она, переводя растерянный взгляд с Картрайта на мужа.
В то, что всегда спокойный и выдержанный Джордж устроит какую-нибудь безобразную сцену, она попросту не верила. Но вот что им потом делать дальше? Как смотреть в глаза друг другу? Агата снова засуетилась, пытаясь найти валявшиеся где-то у кресла туфли, потом бросила это гиблое дело и поспешно встала, боясь, как бы всё-таки не произошло чего непоправимого, ведь мужчины в подобных случаях бывают упрямы просто до невозможности. Однако, двинуться с места не решилась, лишь вцепилась в спинку злосчастного кресла.