Внимательно выслушав, Кагеби неопределенно покачала головой. Ее вера запрещала вызывать души умерших людей, но нигде не было прямого запрета на их почитание. В день поминовения усопших ее родственники повязывали ленты там, где человек испустил свой последний вздох, а если этого нельзя было сделать, то ленту просто оставляли на ветке дерева. Иногда к ним подвешивали колокольчики, позванивавшие на ветру.
- Зачем ты вызываешь мертвых? - этот вопрос долго ее мучил. Делает ли это Джагатай только для того, чтобы вызвать страх или есть какие-то другие цели, не очевидные для непосвященных. Ей стало жалко ребенка, который вырос без материнской любви, за которым ходила только лишь нянька. Но в то же время Кагеби понимала, что для матери Джагатая сын мог быть тяжким бременем, напоминавшем о позоре. Только дети ни в чем не виноваты.

- И поэтому ты один, - заметила девушка. Спорить с Джагатаем она не собиралась. Еще будучи в крепости, наблюдая за ним, она удостоверилась в том, что мужчина не только нелюдим, но и упрям, и временами болезненно горд. Все эти качества были абсолютно человеческими. Для Кагеби все различия между нею и Джагатаем заключались преимущественно в цвете кожи, волос и глаз, признаках исключительно внешних. Что до его непонятной силы, то и ей доводилось прикоснуться к подобному во время ритуала в храме. Иногда девушка задавалась вопросом, сможет ли она, как и некоторые жрецы лечить с помощью силы.
- Ты говоришь, что привык бороться. Но разве подтвердить слухи - это борьба? - танцовщица мерно покачивалась в седле, заплетая прядки из конской гривы в косицу. - Ты не так плох, как о тебе говорят. Даже не так плох, каким хочешь казаться.

- Нет, - легко ответила Кагеби. - Чтобы узнать человека, нужно прожить вместе много лет. Но я видела, что и в тебе есть хорошие черты. Пока я была у тебя, ты не причинил мне зла, а потом помог людям во время затопления. Многие из живущих здесь грелись и ели у твоего очага. Я знаю, что ты с заботой относишься к своим домашним. И я всем расс-ка-жу, - танцовщица засмеялась, видя, что Джагатай не желает воспринимать ее слова всерьез. Никакой обиды она не чувствовала и даже успела немного утешиться после драки. - И еще я целовала тебя сегодня. Но об этом уже никто не узнает.

- Но ведь что-то заставило тебя пожалеть меня, - возразила девушка. - И посмотри к чему это привело. Люди, может быть, и не знают почему ты помог им, но их разум тоже смущен. От тебя не ждали никакого добра. Особенно после того как ты похитил меня прямо во время обряда. Пусть все живут, как живется. К тому же, мне пришлось рассказать жрецам о том, что случилось в замке. Мои действия хотя бы они не станут осуждать. Но про поцелуи никому не скажу, - Кагеби порозовела. - Это... Про такое нельзя.
Девушка промолчала бы, даже если бы это произошло с каким-нибудь парнем из деревни. За молодежью присматривали не слишком уж строго, но выставлять напоказ отношения было нехорошо. Во всяком случае, пока не будут считать женихом и невестой.

- А у нас, когда женщину крадут, обычно женятся, - парировала девушка, напустив на себя строгость. Поначалу думали, что Джагатай украл ее для обычных утех, но когда Кагеби вернулась, лекарка подтвердила, что та все еще невинна. Танцовщица понимала, что это тоже повод для слухов. - Наше селение не очень большое, и все на виду. И так видно, кто с кем гуляет и кто кому улыбается. Если мужчина хочет взять в дом жену или девушка беременна от него, он просто идет к ней и приносит выкуп ее семье, - она помолчала, прикусив сорванный с ветки листок. - А у вас? Вот двое были вместе, встречались, потом поругались и разошлись. Мужчина и следующей женщиной будет так же хвастать? А если первая все еще его любит? Или он все еще любит ту, что ушла от него, и ею хвастает кто-то другой?

Та в ответ только пожала плечами. Можно гордиться и не хвастать, но как хвастать без гордости?
Тему с женитьбой Кагеби не стала развивать дальше, обсуждение казалось скользким. У Джагатая было достаточно женщин, но сколько из них могли бы посмотреть на него без неприязни или ненависти?
Девушка снова занялась плетением, склонившись над шеей жеребца. Тот забавно прядал ушами и кивал лобастой головой, норовя толкнуть хозяина в плечо.
- За того не идут, кто не зовет, - пробормотала Кагеби едва слышно. Ей казалось, что если бы Джагатай задался целью найти жену, он только на одном упрямстве мог бы это сделать. Или мог бы привезти женщину издалека, где он не был печально известен. "Не так уж он и некрасив", - решила танцовщица, посматривая украдкой на альбиноса. - " Как будто в молоке искупали. Разве что зубы очень острые".

Девушка послушно спешилась. Обычно они беседовали дольше, но сегодня, как видно, для встреч был плохой день. Затаив печаль, Кагеби погладила по очереди псов, ласково приговаривая. Жаль, что она не может завести такого же, нечем будет прокормить бедолагу.
- Ну, до встречи, - она поднялась с колен, глядя на Джагатая. - Если захочешь повидаться, приходи туда же через неделю. Я буду ждать.
Если бы только не приходилось прятаться вот так, было бы гораздо легче. Кагеби испытывала угрызения совести за то, что приходилось обманывать родителей. Надоело ловить косые взгляды, надоело отчуждение, которое, казалось, отделило ее от друзей и соседей. А теперь еще и Мунген... Но никакого выхода она не видела, кроме как найти защиту и утешение в храме. Винить в том нужно было не Джагатая, и девушке казалось, что самое время разорвать порочный круг.
- Передавай Вахир мой привет, - улыбнулась Кагеби.

Отредактировано Кагеби (2011-11-15 21:37:29)