Уильям уже не помнил, когда в последний раз нормально спал, но мало волновался об этом. Сейчас, несмотря на хроническую усталость, он ощущал особую тягу к тому, чтобы работать по ночам. Пока не стал валиться с ног и, пока начальство не поставило ультиматум – все нормально. Случалось и ранее.
На душе скребли кошки. После ссоры с Агатой  ему перестало казаться необходимым все то, что раньше таковым было: азартные игры как один из способов расслабиться  и забыть о проблемах, общение с женщинами и даже выпивка. Сослуживцев Картрайт все больше сторонился, поэтому пить было попросту не с кем.
Раньше подобной ситуации не возникло бы, потому что Джордж и Уильям всегда умели составить друг другу компанию, но теперь… Картрайт всерьез опасался, что Агата, если ей станет известно, что он спаивает ее мужа, просто растерзает его.
Тем не менее, мысль проведать настоящего или уже бывшего друга была не так уж плоха. В конце концов, надо узнать, как он устроился в Лондоне, один, после того, как их дом в столице превратился в груду руин.
От штаба Уильям добрался быстро. Дом, в котором Джордж снимал квартиру, был неподалеку. Оказавшись на месте, лейтенант дважды постучал в дверь, надеясь, что обиталец был у себя.

- Ничего. Пришел тебя проведать, - честно признался Уильям, переступая порог квартиры и осматриваясь.
В былое время он предложил бы Джорджу пожить у него – квартира достаточно большая, холостяцкая, поэтому места хватило бы. Возможно, и сам Беррингтон обратился бы к нему за помощью, но в связи с недавними событиями об этом не могло быть и речи.
Предложение выпить вызвало на лице Уильяма лукавую усмешку. Забавно, что, направляясь сюда, он думал именно об этом. Вероятно, все дело было в играх подсознания. Захотелось не просто пропустить стаканчик, а хорошенько напиться. Им обоим сейчас это не помешало бы.
- Не откажусь. А с чего это ты решил пить в одиночку? - сняв верхнюю одежду, Уильям прошел в комнату, сел за стол. Про себя отметил, что обстановка вокруг весьма аскетичная, но Джорджу не привыкать. 
- И чувствую себя паршиво, - мрачно отозвался Картрайт, беря стакан. – Работа…
Про Агату он рассказывать не спешил, оттягивая неприятный момент. Хотелось, чтобы сейчас все было как раньше, еще до этой проклятой войны.
Уильям опрокинул в себя виски залпом. Скривился, с шумом вдохнув воздух.
- Ссора с Агатой никак не идет из головы.

Отредактировано Уильям Картрайт (2013-08-17 23:28:45)

Второй стакан, выпитый Уильямом, показался ему полынно горьким словно яд. Будь все иначе, Джордж, собираясь разбавить алкоголем свои мысли, подумал бы сначала о нем, о друге. Дружба дала широкую трещину, но пропасть между ними образовалась не только из-за поступков Уильяма. Их теперь разделяла война, кошмары и боль, которые Джордж смог бы разделить только с такими же как и он.
Уильям промолчал. Не в его праве сейчас в чем-то укорять Джорджа, в конце концов, это он перед ним виноват, а не наоборот.
- Нет, - Картрайт отрицательно покачал головой. – Не приближался. Я сказал ей правду, такую же, как и тебе. Она выставила меня за дверь. Вот, в общем-то, и все, - закончил он с кислой усмешкой.
В короткие часы беспокойного сна Уильяму снился дом Беррингтонов в Билбери Плейс. Комнаты искажал полумрак, растекающийся по стенам грязно-серыми разводами. Из гостиной доносился детский плач, такой жалобный, что разрывалось сердце. Уильям медленно, на ватных ногах входил в гостиную и видел гроб. В нем лежала Агата, бледная, неживая, с аккуратно сложенными вместе руками. Он падал рядом с ней на колени, целовал ее холодные ладони, будто надеясь, что жар его губ ее оживит.
- Это ты убил нашу маму! Это из-за тебя погиб наш отец! – кричали Дик и Бланш, затем они подходили к Уильяму вплотную и расцарапывали пальцами его лицо в кровь.
Он просыпался, вскакивая с постели в холодном поту, и больше уже не засыпал.

Отредактировано Уильям Картрайт (2013-08-18 08:42:10)

- Я пришел, потому что пришел, Джордж, - Ульям во второй раз упрямо мотнул головой. – Нет никакого расчета, но ты можешь, конечно, думать иначе.
Картрайт запнулся, натолкнувшись на необходимость снова что-то объяснять, теперь уже Джорджу. Он думал, что слова помогут избавиться от чувства вины, достичь понимания, но чем больше он говорил, изливая душу то перед Джорджем, то перед Агатой, тем больнее становилось. Уильям чувствовал себя намертво запутанным в сетях и все никак не мог отыскать нож, чтобы перерезать веревки.
- Я поступил жестоко, знаю, - понуро согласился мужчина. – Но только представь, Джордж, все налаживается, Агата и ты принимаете меня, прощаете и все вроде бы как прежде. Но шило в мешке не утаишь. Рано или поздно Агата узнала бы. Не от тебя, не от меня, так от моей матери… Да, она догадывалась и подталкивала меня предложить миссис Беррингтон руку и сердце, - Уильям заглянул другу в глаза, отыскивая там хотя бы каплю понимания. – Ей было бы еще больнее. Виноватым в ее глазах был бы и ты, потому что умолчал.
Пить дальше Картрайт не спешил, не желая надираться как свинья. Похмелье будет болезненным, пробуждение горьким.
- Я не говорю, что поступил благородно. Нет. Возможно, я опять ошибся, но… Джордж, я не хотел ей больше врать, а делая вид, что ничего страшного не случилось, я занимался бы именно этим. Она… - Уильям невольно вспомнил рассерженное лицо Агаты и опустил взгляд. – Она меня забудет. Рана со временем затянется – у нее есть ты. Лучше уж пусть она потеряет меня, чем тебя.
Со стороны, наверное, выглядела так, будто Картрайт нес полный бред или бесстыдно врал, разыгрывая жалкую трагикомедию. Только вот он искренне верил в то, что говорил.
- Что со мной происходит? – Уильям задумался, не находя ответа на вопрос. – Знаешь, мне снится, что ты из-за меня погиб. Во сне тебя нет. Я просыпаюсь от этого кошмара и думаю, а что, если бы ты не вернулся, как и Алан…

Спорить Уильям не стал, да и ответить ему было нечего. От его откровений и попыток оправдаться всем становилось только тошно: Джорджу, Агате и ему самому. Больше всего сейчас Уильям мечтал все забыть и, чтобы забыли его, чтобы закончился, наконец, этот болезненный фарс, который он устроил, но которого он не хотел. Еще лучше было бы куда-нибудь уехать, но пока длилась война, это было невозможно.
У Картрайта в голове промелькнула мысль о том, чтобы попроситься на фронт. Почему бы и нет? В конце концов, сколько можно перебирать чертежи и карты, пока остальные сражаются?
- Что ж, значит, я не только предатель, но также слюнтяй и идиот, - без тени иронии заключил Уильям, отпивая еще немного виски.
Впору было повеситься от мук совести и прочей мути, заполонившей его сознание, только вот Уильям никогда не верил в спасительность такого исхода, он всегда представлялся ему смехотворным.  Будто кому-то станет легче.
- Давай больше не будем обо мне, - попросил Уильям и, подняв голову, посмотрел на друга. – Эта тема избита и никому уже неинтересна. Лучше ты расскажи что-нибудь, Джордж.

Отредактировано Уильям Картрайт (2013-08-18 17:50:19)

«Будет со мной». Нехитрые два слова больно резанули по ушам. Видимо, он никогда не перестанет ревновать и чувствовать удушающую волну желчи, подступающую к горлу. Однако Уильям не подал виду. Оба супруга Беррингтон  хотели, чтобы он притворялся, не ворошил прошлое, не изливал правду, обнажая свою, как им казалось, неприглядную душу. Пусть будет так. Скрывать свои истинные мысли ему не впервой.
- Бомбежки еще будут, но разведка утверждает, что мы выиграем войну. Германцы уже не кажутся непобедимыми, - улыбка получилась несколько вымученной и усталой, но мягкой.
Тем не менее, продолжать, говоря Джорджу «Все наладится, все будет хорошо», он не стал. Из уст штабного, не нюхавшего пота, дерьма и крови боя эта фраза прозвучит необоснованным, инфантильным оптимизмом. А  Уильям не очень хотел в очередной раз слышать от друга мягкие издевки по поводу его работы. Сейчас он меньше всего способен на это.
- Танцы… А помнишь, как мы сбегали с учебы, чтобы успеть на очередную вечеринку? – Уильям опрокинул в себя виски и впервые за долгое время широко улыбнулся, поддаваясь нахлынувшим воспоминаниям. – Потом получали наряды вне очереди.

Отредактировано Уильям Картрайт (2013-08-18 20:57:04)

Слава, почет – Уильям всегда мечтал о них и, считая свою нынешнюю службу полезной, все же немного стыдился ее, ведь она не давала ни славы, ни почета. Он никогда не желал быть тенью товарищей, идущих на смерть, он хотел выступать в бой вместе с ними, завоевывая победу. Теперь же Джордж утверждал, что ничего этого не существует и в помине, есть только бессмысленная мясорубка, и Уильям ему верил.
Он и сам много раз видел смерть, но иного толка. Ту, что убивает женщин, стариков и детей, погребая их под завалами зданий, испепеляя их тела. Многие погибли, многие пропали без вести, никогда не вступая ни в какой бой. Война, как ни крути, неприглядна с любой стороны. Но кое в чем, на взгляд Уильяма, Джордж был не прав. Мерзнущим в метро людям, которые днями и ночами пережидали там бомбежки, лозунги порой нужны были не меньше хлеба. Уильяму случалось наблюдать, как преображались лица, когда по радио звучали призывы быть смелыми и стойкими, когда Черчилль обещал чертовски трудные годы, но победу в конце.   
- Ааа, ну да. Это нам с Аланом не сиделось на месте, - заулыбался Картрайт, кивая головой. – Ты у нас был примерным всегда.
Внезапно улыбка Уильяма потухла, во взгляде легко читалась смесь грусти и скрытой обиды.
- Ты считаешь меня трусом, Джордж? – спросил он без вызова и злобы.

Опьянение, тягучее как смола, постепенно давало о себе знать, медленно раскручивая перед глазами предметы. Картрайт не считал, сколько стаканов они уже выпили, замечал только краем глаза, что виски в бутылке убывает.
В то, что Джордж совсем не считает его трусом, Уильям верил слабо и слегка усмехнулся на слова друга. По крайней мере, смельчаком он не был никогда. Да и что с того, если уж сам в первую очередь ценишь осторожность, хитрость и разумный расчет?
- Может быть, - согласился лейтенант и пожал плечами. – А, может быть, его любимая все равно вышла бы за другого. Жизнь такая штука…
Уильям часто думал над тем, каков бы он был, сложись его судьба иначе – прояви он больше наглости или больше упорства, или, наоборот, больше смирения . Если бы он однажды действительно решил бы забыть Агату, то женился бы на одной из тех, кто оказывал ему знаки симпатии. Много их было, всех и не вспомнить: Бетти, Сьюзан, Эллис, Виктория… Но он так и не женился, в глубине души упрямо рассчитывая  на то, что когда-нибудь Агата выберет его.
- «Если бы» не существует. Ты выжил, Алан погиб… - проговорил Картрайт, уставившись в одну точку, потом он вздохнул и чуть мечтательно улыбнулся. – Море. Я скучаю по нему.

Уильям тоже скучал по Алану. Он тосковал по нему так сильно, как если бы тот был его родным братом. Локридж был единственным, кто догадался о его чувствах к Агате почти сразу, но сохранял молчание и дружеский нейтралитет. Он знал, как погасить мрачную хандру Картрайта и легко мог на него повлиять. Именно после того, как Алан погиб, Уильям осознал, что уже ничто не будет так, как прежде.
Сказав про море, Уильям подумал о Локридже и тех временах, когда они втроем бредили морской службой. Совсем еще юнцы. То море, о котором они мечтали и с которым связывали свои надежды, было утеряно безвозвратно.
Услышав, какую песню запел Джордж, его друг сначала хрипло рассмеялся, а потом подхватил следом, хотя и рисковал напрочь ее испортить полным отсутствием у себя музыкального слуха. Третьим должен был вступить Алан, и так странно и горько было не слышать его голоса.
- Поедем в Портсмут вместе, Джордж, а? – вопрос звучал как предложение о примирении, и пусть сам Уильям в него уже верил слабо, он протянул Беррингтону раскрытую ладонь.

Отредактировано Уильям Картрайт (2013-08-19 20:13:51)