Громадный, светло-серый пес потянулся, припав на передние ноги. Хвост, не сильно закрученый на спину, несколько раз лениво мотнулся из стороны в сторону, извествуя, что Гери проснулся и готов завтракать и служить.
С завтраком проблем не было - вожак упряжки всегда знал, что мог рассчитывать на миску дымящейся похлебки с костью в семье покойного капитана городской стражи, а вот служить... Здесь обнаруживался ряд проблем: с новым капитаном Гери общего языка не нашел, да и у того была своя упряжка, вожак которой - более молодой Фэнрир - скалился каждый раз, завидев ветерана по любым меркам Гери.
Нечего было и думать, чтобы служить под его началом - маламут себя знал и знал, что им с Фэнриром не поладить, так уж заведено. Не бывать в одной упряжке двум вожакам, в этом городе на самой границе с землями Снежной Королевы, где вечная зима уничтожала любого, забредшего туда, об этой истине знал даже ребенок в колыбели.
Труся по просыпающемуся городу, Гери по привычке направился в сторону главных городских ворот, только-только открывшихся, чтобы живущие за крепостной стеной торговцы и работники могли вернуться к своим лавкам и мастерским. В былые - лучшие - дни пес проводил здесь немало времени, пока его капитан раздавал указания стражникам и обходил гарнизон. Сюда его по-прежнему вел инстинкт по утрам, хотя теперь он мог и вовсе не выползать из-под трактира, где для него всегда была наготове свежая солома и молоко. Спасение дочери трактирщика, по прошлому году заблудившейся в буран почти у самых стен и едва не сгинувшей в степи, быть может, кому-то могло показаться и достойным большей оплаты, но Гери знал: у господина Нута не слишком хорошо шли дела с тех самых пор, как северные торговые пути оказались перекрыты землями Королевы. А караваны из южных городов и раньше предпочитали так далеко на север не забираться.
Чужаков не было, а чужаков, готовых платить, было и того меньше. Вот и сейчас в трактире проживал медяки чудом добравшийся до них торговец с юга, все надеявшийся в отсутствии конкурентов получить пушнину по смехотворно-низкой цене - и, вероятно, рано или и поздно так оно и случится, да отставной солдат, прогуливающий выплаченное жалованье прежде, чем вернуться к себе на фермы, что тянулись унылыми постройками чуть в стороне от города.
Утренняя стража, сменившаяся с рассветом, рассеянно зевала и пса приветствовала небрежно - ныне статус Гери в городе, несмотря на уважение, которое внушал как его послужной список, так и в целом крупные размеры и мощные челюсти, был достаточно неопределен.
Буркнув в ответ что-то невнятное, что можно было принять как за пожелание доброго утра, так и, с тем же успехом, за совет отправляться прямиком к Снежной Королеве, Гери с удобством устроился чуть поодаль от ворот и замер, сложив морду на передние лапы...
Впрочем, ненадолго - чужачка, хрупкая девица, вовсе не по морозу одетая в неизвестные псу одежки, дрожала перед рослыми стражниками, рассказывая сказку, приевшуюся им еще до рождения.
Не дожидаясь, пока девицу развернут обратно в сугробы, да еще и ткнут древком алебарды для ускорения, пес поднялся, крутя лобастой башкой, и направился к воротам.
- Это госпожи Нут племянница родная - та ее со вчера ждет, да видно заблудилась девчонка. Она у нее малость слаба умом, - ворчливо произнес Гери, равнодушно поглядывая на небо, на котором не было ни просвета от низко стелющихся облаков. Быть очередной буре - в такую погоду нельзя отказывать путникам в крове над головой за в стенах, хоть немного защищающих от пронизывающего до смерти ветра. А девица, судя по всему, не местная - куда пойдет? Сгинет за два медяка в снежной круговерти, заледенеет на тракте, превратившись в скорбный памятник Снежной Королеве. - Два медяка принесет - дай до тетки дойти. Потеряла, небось, что за вход несла.
Гери обращался к тому, что постарше - тот знал и его, почитай, с рождения, знал и трактирщицу, веселую разбитную бабу, торговавшую из-под полы наливками куда крепче, чем разрешалось пить в карауле. Да когда ударят морозы, разве спасешься здесь подогретым пивом да кипятком? А наливочки в самый раз даже самой темной и метельной ночью, когда ярится буря за стеной караулки.
- Пойдем, пойдем, - поторопил он девчонку, будто все уже было решено. Стражники, переглядывающиеся перед решеткой ворот, на его уверенный тон все же повелись - да и толпа задерживающегося к своим рабочим местам люда уже давно недовольно гудела.
Стражники расступились, открывая девице проход в ворота, поднятые по дневному времени.
Гери сунулся вперед, прикусил полу тонкой шубейки, лишенной меха, и не то повел, не то потащил за собой, чтобы убраться подальше от стражников, которые могли и передумать.
За углом выплюнул полу, облизнулся, чтобы унять чужой привкус, присел, глядя снизу вверх на девицу испытующим взглядом.
- Значит, накормить - накормлю. Обогреться где - покажу. Но виру придется самой заработать, денег лишних нет. - Посмотрел строго, оценивающе. - Кто ты и откуда в нашем городе?

Отредактировано Гери (2016-03-08 14:33:06)

Пес поднялся и ткнулся мокрым холодным носом в подставленную ладошку девушки, шумно фыркнул - золотом пахнуло ладным, а еще чем-то... нездешним.
Встряхнулся весь от мохнатого воротника до кончика закрученного на спину хвоста, поглядел вдоль улицы - спешили по своим делам те, кому было пора открывать лавки да зазывать покупателей, те, кому пора было приниматься за работу.
Мазнул взглядом по девице, просившей о помощи с такой трогательной простотой. Хотел было отказаться, да остановило что-то: раньше, в лучшие времена, разве отказал бы Капитан в помощи чужеземке, отправившейся на выручку друга? Да никогда, а Гери, как мог, память хозяина пестовал.
Снова оценил на взгляд протянутое - изящная работа, не из их краев, как и сама девушка. Даже в тусклом пасмурном рассвете блеснуло чистое золото, впору самой принцессе... А может - так и поступить?
- Ты, Герррда, золотишко-то спрячь, - буркнул ворчливо, помахивая пушистым хвостом. - С человеком сведу, а пока про это помалкивай.
Чуждое имя звучало раскатисто, Гери понравилось. Он снова огляделся, убеждаясь, что их никто не подслушивает, потрусил в сторону трактира.
- Как раз на твое счастье у госпожи Нут, куда я тебя веду, постоялец поживает - торговец, рассчитывающий на богатую сделку. Если дело его выгорит - он монет считать не станет, купит твою звездочку, да ты не продешеви смотри: он затем возвращается в южные города, а там народ золото, да еще такое чистое, любит... - Гери оглянулся, проверяя, следует ли за ним девица, вывалил насыщенно-розовый язык. - А про Снежную королеву лучше не заговаривай - она никому тут не нравится, и Принцессе нашей тоже, но объяви она войну - не сдюжим. Вот и как-то подстраиваемся. Может, и друг твой сам ушел, а? Чего молчишь-то?
Брусчатка мостовых у главных городских ворот постепенно мельчала, здания вокруг становились мрачнее - они приближались к западной части города, где семейство Нутов на протяжении уже трех поколений держало постоялый двор.
Пробежав вперед, убедившись, что девчушка не потеряется - потемневшая от времени деревянная вывеска на цепях над дверьми трактира указывала, что здесь любой путник найдет приют и стол, и за самую дешевую в городе цену - пес толкнулся в двери и просунул лобастую голову, вынюхивая, нет ли посторонних. Торговец, видимо, уже позавтракал и убрался продолжать свой торг, в большом зале только подметала Агни, напевая под нос любовную песенку.
Завидев Гери, она рассмеялась комичности его настороженного вида, поманила пальцем, продвигаясь за стойку, но маламут, хоть и догадывался, что дело пахнет миской молока, не торопился.
- Мать где? - в трактире правила госпожа Нут, а господин Нут лишь изображал главенство, проводя вечера в кресле-качалке в камина в большом зале. - Я вот разносчицу привел... Раз ты-то замуж идешь.
Агни, статная русоволосая девушка, собирающаяся по осени сыграть свадьбу с сыном местного стеклодува, аж руками всплеснула, подхватываясь - только передник красно-белой волной взметнулся.
- Так зови же, Гери! Нечего ей на улице стоять - в холод лютый! У нас и котел на огне, в одну минуту меда с молоком организуем!
Пес, пригнув голову, задом попятился из дверей и отступил, освобождая проход для Герды.
- Припрячь золото, - напомнил. - Народ разный бывает.

Отредактировано Гери (2016-03-10 17:57:58)

От очага потянуло молоком, Гери, принявший благодарность, прошел к огню и там уселся, скромно занимая место на вытертой медвежьей шкуре, пропахшей дымом и чужаками. Вывалил язык, прижмурился теплу, распространяющемуся от очага, встряхнулся всем телом, избавляясь от холода, даже сквозь плотный мех маламута  нашедшего лазейки.
Агни, с улыбкой поглядывая на приведенную гостью, обтерла руки, смешно стесняясь своего домашнего платья, захлопотала у буфета, выискивая, чем бы накормить чужачку, и все это не переставая болтать:
- Я Агни, дочь хозяев... Да ты не стесняйся, проходит ближе к огню, садись на лавку - с минуты на минуту работник вернется, и мы еще жарче протопим, тебе и в твоей одежке жарко станет... А что это за ткань такая? Ни на мех, ни на шерсть не похоже... А цвет-то какой яркий, не иначе, их южных провинций? - с доброй завистью протянула она, во все глаза разглядывая Герду. Ее собственное платье из беленой шерсти. какие носили все простолюдинки города, по сравнению с яркими одеждами гостьи выглядело совсем блекло и старенько. Вот бы к свадьбе привезти платье покраше - или накидку хотя бы, мечтательно подумала Агни, и взгляд ее затуманился грезами о самом-пресамом красивом наряде, который только видел их город.
Гери звучно зевнул.
- Болтать ты горазда, - с нескрываемой любовью фыркнул маламут, принюхиваясь - кажется, в дальнем углу очага на закопченой решетке стояло не только молоко в толстом глиняном горшке. - Девчушка с утра на ногах, только что в город вошла - а тебе лишь бы о платьях да тканях...
Агни смущенно закрыла лицо передником, сдерживая смех, и из-под передника донеслось:
- А тебе лишь бы поворчать, Гери...
Однако проворно метнулась к ларю с посудой, все так и заходило в ее умелых руках, и вскоре на углу стола было постелено отбеленное полотенце, вышитое по краю бегущими псами, а на полотенце оказалась тарелка, наполненная вяленым мясом да свежим хлебом, выпеченным госпожой Нут еще до рассвета.
Высокий стакан с горячим молоком, мед в горшочке и варенье - все было выставлено добродушной Агни, наслаждающейся собственным счастье и желающей поделиться им хотя бы толикой с другими.
Перед Гери тоже появилась миска с похлебкой, где плавала сахарная кость, и он принялся за поздний завтрак.
Дочь хозяев трактира опустилась на скамью напротив Герды, подперла щеку и протянула ласково:
- Где же ты встретила нашего старого ворчуна? Но привел он тебя правильно, если ты ищешь место - тут, конечно, платят не много, зато комнатка в мансарде уютная, и матушка готовит получше многих поварих у местных богатеев...

Отредактировано Гери (2016-03-18 13:31:18)

- Ах, да откуда бы, - засмеялась Агни. - К нам и раньше-то купцы не часто ездили, а сейчас,  - она понизила голос, округляя глаза, - из-за Нее, и вовсе почти перестали...
- Агни! - оборвал разговорчивую дочь хозяев пес, отрываясь от порядком обмусоленой кости.
Агни снова засмеялась, но умолкла и поспешила навстречу вошедшему торговцу, с порога скинувшему головной убор, обтирая руки о нарядный передник.
- Господин Фрай! Неужели уже вернулись - и часа не прошло, как ушли!
- Да, Агни! - торговец хлопнул в ладоши, и Гери инстинктивно прижал уши, поглядывая на Герду. Несколькими мелкими шагами пес оказался рядом с чужестранкой, ткнулся лобастой башкой в плечо - сидя, девушка была ненамного выше.
Пока торговец, невысокий и юркий, как все представители его занятия, рассказывал Агни, а за компанию и Герде с Гери, так вовремя оказавшимся рядом, о том, как ему улыбнулась сегодня Госпожа Фортуна, маламут продолжил свой нехитрый инструктаж, пользуясь тем, как мастерски Агни отвлекала внимание торговца, наверняка не желая этого, своими охами, ахами, всплескиванием рук и уточняюще-счастливым "Да быть того не может, господин Фрай!"
- Видишь, так и сияет,  - бормотнул негромко Гери, делая вид, что полностью увлечен костью, статегически передислоцированной к скамье, где сидела чужестранка. - А значит, мелочиться не станет - отвалит тебе столько монет, что хватит и перезимовать, и по весне нанять упряжку, проводника и теплые вещи...
Пес никак не мог взять в голову, что Герда не хочет, не может, не будет ждать - август подходил в концу, впереди ждала суровая осень и смертельно опасная зима. Кому в здравом уме придет мысль отправляться в Снежное королевство сейчас, не имея в запасе трех месяцев хоть прохладного, но лета, когда птица на лету не замерзает, а лапы ездовых собак не режет острая кромка наста?
А потому и заботился он о том, чтобы подыскать девчонке теплое местечко на зиму - а там, поглядим, быть может, и поищет ей требуемое. В конце концов, Гери, проживший всю жизнь в этом городке почти на самой границе, знал местных, и знал, кому может поручить заботу о девице, к которой проникся симпатией с той самой сцены у ворот.