Алвин не любил семейные праздники. Потому что проклятый долг требовал от него выказывать сыновнюю любовь и послушание, которых у Сайгана-младшего, с момента смерти Камейле и его сына, не было. И хоть не так давно они с родителями заключили «мирный договор», все, начиная от его сестры Биливере и заканчивая слугами, знали, бывать в столичном доме, где родился и вырос, Хромой не очень-то рад.
Уже несколько дней в доме Верховного Судьи царила праздничная суета. Комнаты были украшены цветами, на кухне постоянно что-то готовилось, высокопоставленные гости и гонцы из младших домов приходили и уходили, слуги, будто муравьи, сновали туда-сюда от рассвета и до заката.
Сегодня леди Арил Сайган праздновала сорок пятый день рождения. День Примирения плавно перетек в другое, еще более значимое, торжество, и Сайган-младший уже начал изнывать от скуки и раздражения, хотя все еще старался держать лицо, улыбаясь сестре и родителям.
Единственной радостью во всем этом было то, что, несмотря на праздничную суету, пользуясь тем, что все внимание обращено на его матушку, Алвин мог спокойно и без лишних ушей поговорить с Биливере.
С тех пор, как они затеяли опасную игру с нынешним хозяином Солнечного трона, прошло три месяца, и Сайган-младший буквально чувствовал, что воздух в столице искрит от напряжения. Накануне отец сказал, что на севере собирается смута. Может, кто-то из шпионов Верховного Судьи хотел побольше монет за свои старания, однако Алвин был склонен верить тому, что услышал. В основном потому, что Дэрингайл Сайган все так же отправил поверенного в Белую Башню и старательно делал вид, будто ничего не происходит.

Зная, как перепалки с родителями расстраивают Биливере, Алвин был вынужден промолчать. Бледная улыбка, промелькнувшая на его лице, была почти отражением той, что в дипломатических целях сегодня весь вечер использовала его матушка. Само же замечание было начисто проигнорировано.
Возникшая ситуация виделась Сайгану-младшему дурацкой. Словно бы эта троллокова Игра велась и внутри его собственной семьи. Впрочем, так оно и было.
– Праздник затянулся, и здесь становится душно. Ты не хочешь прогуляться по саду? – спросил Хромой у сестры. Разговаривать с матушкой не хотелось. На то, чтобы выдать еще порцию сыновней вежливости у Алвина, казалось, не осталось сил. Но леди Арил, похоже, накрепко вцепилась в добычу, изъявив желание прогуляться вместе с детьми. Как ни в чем не бывало, она подхватила сына под руку, тогда как молодая королева оказалась с другой стороны. Мысленно выругавшись, Сайган-младший был вынужден повиноваться и постараться сделать так, чтобы обе женщины не слышали скрип намертво стиснутых зубов.
– Вот так понимаешь, что старость не за горами, – вздохнула леди Сайган, разом отбрасывая весь официоз. – Когда твои дети слишком заняты своими делами, а дочь – хозяйка в королевском дворце, – Арил улыбнулась, не скрывая материнской гордости. Жена Верховного Судьи была уверена, что Биливере сможет урезонить глупого муженька. К несчастью, тот был не так хорош, как отец ее детей, лорд  Дэрингайл.

Алвин, слушая беседу матери и сестры, все больше молчал, глядел себе под ноги, словно гораздо сильнее его интересовали белые камешки садовой дорожки. Раз уж оказался в заложниках ситуации, думал он, надо потерпеть. До поры до времени, пока леди Арил не сочтет, что усилий приложено достаточно и не оставит его в покое. Биливере не знала историю, которая возвела стены между родителями и им, и Сайган-младший не собирался ее рассказывать. Отчасти потому что был уверен, сестра вряд ли поймет, насколько дороги могут быть Алвину "какая-то простолюдинка" и ее, точнее его, "ублюдок".
Из ярко освещенного дома доносились отзвуки музыки и веселый смех кого-то из гостей. Музыкантам, по какому-то древнему и странному обычаю презираемым кайриэнской знатью, щедро заплатили. Сайган-младший в который раз поймал себя на мысли, что ему очень хочется отсюда сбежать, желательно прихватив с собой и Биливере. Правда теперь, в отличие от детских беззаботных деньков, в кладовке или чулане не спрячешься. Алвин невольно улыбнулся, вспомнив, как сестра по-мышиному чихала от пыли.
Леди Арил, услышав слишком резкое замечание дочери, возмущенно шикнула, однако Алвин заметил, что это было сделано скорее для видимости, потому что в этом случае счастливая в браке мать искренне сочувствовала дочери. Однако приструнить молодую королеву следовало, чтобы не наговаривала на отца. Авторитет лорда Дэрингайла в семье был непререкаемым.
– Думаю, он решил это оставить на потом, когда гостей и лишних ушей будет поменьше, – примирительным тоном сказал Сайган-младший. Леди Арил, услышав эти слова, просияла. – Насколько мне известно, Дом Тородред собирает сторонников. Всех, недовольных Его Величеством и протекцией Белой Башни, а таких за несколько лет накопилось достаточно.
Пустые слухи это или предвестие настоящей смуты Алвин не мог сказать, но вот уже пару недель его не покидало чувство, словно бы столица, а вместе с ней и весь Кайриэн, замерли в ожидании чего-то более серьезного, чем обычная возня между Великими Домами.

И правда, кто? Сама того не подозревая, Биливере задала очень правильный вопрос. Осмелиться настолько, чтобы пойти против короля и Белой Башни, нужно быть либо полным дураком, либо иметь полную уверенность в том, что делаешь. А главное в этом деле – хорошие союзники. Они же в свою очередь должны иметь такую высокую выгоду, чтобы не захотелось предать. Значит, у Тородредов было гораздо больше сторонников, чем могло показаться на первый взгляд.
Чем дальше Алвин думал об этом, тем больше болела голова. Да еще присутствие матушки. Словно ему стало невыносимо душно, Сайган-младший расстегнул тугой ворот камзола, чтобы было легче дышать.
– Скажи, если твоего мужа свергнут, что ты будешь делать? – спросил Алвин остановившись. Несколько секунд разглядывая красивое личико сестры, он перевел взгляд на мать. Их главным сокровищем и козырем в этой Игре была Биливере. И раз лорду Дэрингайлу удалось ее так выгодно продать, стоило подумать о том, как спасти драгоценность, если до нее попытаются дотянуться бунтовщики. А уж они попытаются. И сделают это самым гадким образом. С некоторых пор лорд Сайган не верил ни в честные поединки, ни в чье-либо благородство. Особенно, если дело касалось знатных господ.
– Алвин… Ну, что ты такое говоришь? – тихо спросила леди Арил. Затем посмотрела в сторону дома. На верхнем этаже, в кабинете лорда Дэригайла, зажегся свет, а это означало, что ей нужно вернуться в дом, выпроводить гостей, точнее любезно попрощаться с самыми важными из них, а затем вместе с детьми подняться к мужу. С остальными, кто не удостоился чести быть любимцами Верховного Престола Дома Сайган, попрощаются лакеи.
Алвин лишь пожал плечами в ответ на укор. Он хотел знать, насколько его сестра понимает грядущую опасность и что с этим делать. Может, и к лучшему, что его величество не успел обзавестись наследником, меньше для молодой королевы проблем. Потому что жен и детей, если что, убивают первыми.

– Да, – коротко и просто ответил Алвин. – Дыма без огня не бывает. Не хочу, чтобы ты из-за своего муженька попала в переделку. Когда он начнет тонуть, то может утащить тебя на дно.
Слова прозвучали отрывисто и тихо. Потому что Сайгану не так уж хорошо удавалось скрывать свою неприязнь и злость. Конечно, он был зол не на Биливере, а на ее осла-мужа и отчасти на отца. Алвин до сих пор оставался при мнении, что его сестре можно было найти другую, менее блистательную, но и менее опасную партию.
Беззвучно вздохнув, лорд Сайган направился вместе с сестрой в дом. Биливере пока что не могла похвастаться особыми успехами в интригах и местами все еще была наивна как дитя.
Холодные светлые глаза и обманчиво добродушная улыбка. Таким Алвин всегда видел своего отца, и через много лет ничего не изменилось. Лорд Дэрингайл расположился в удобном кресле за столом из темного дерева. Кабинет имел скромную, но изысканную обстановку. В комнате горел золотистый свет, из-за чего вечер за окнами дома Сайганов казался чернильно-синим. Все здесь, от дверной ручки до подставки для пера, говорило о том, что хозяин поместья имеет вкус и очень богат. Сайганы привыкли к простой и функциональной роскоши и не намеревались от нее отказываться. Как и от высокого положения.
– Есть такое подозрение, – ответил лорд Дэрингайл на вопрос дочери. – Садитесь и послушайте, а потом хорошенько обдумайте, что я сказал.
– Весь внимание, – хмыкнул Хромой, усаживаясь на стул и делая вид, что не заметил укоризненного взгляда матери.
– Тородреды, Чойрен и еще несколько лояльных им домов собираются с силами. Но пока что делают это тихо. Мне донесли о двух письмах. В одном из них говорится о значительной сумме денег, на которую можно было бы купить небольшую армию или лояльность малых домов. А в другом, похожем на то, что мы получили несколько месяцев назад, о снегах, которые вот-вот сойдут лавиной.

Отредактировано Алвин Сайган (2017-11-21 14:01:53)

Дэрингайл Сайган нахмурился и строго взглянул на дочь. Укоризненное выражение лица вскоре сменилось улыбкой. Таким, улыбчивым и спокойным, немного усталым, Алвин и Биливере видели своего отца. В детстве. Понадобилось сделаться взрослыми, чтобы наконец понять, чего лорду Сайгану это стоило, и что именно эта улыбка могла скрывать.
– Нет. Мы, как и прежде, не предпримем ничего. Ты – королева и сделаешь видимость, что ничего не знаешь. Если слухи подтвердятся, и заговорщики победят, мы не будем им препятствовать. Взамен этого они не станут преследовать тебя.
– Ты будешь просто смотреть, как..? – начал было Алвин, подавшись вперед.
– Именно, – кивнул Сайган-старший. – Эмон су Геленир – узурпатор. Все это знают. Наш Дом будет сохранять нейтралитет.
– А как же твои дела с Белой Башней?
– О, – протянул лорд Дэрингайл, – это легко уладить. Когда придет время, я сделаю вид, что тоже был одурачен или ничего не знал.
– Как бы тебе не одурачить самого себя, – буркнул Алвин, поймавший себя на мысли, что уже порядком устал от этих многоходовок. Может, дело было еще и в том, что отец вновь оказался прав.
Сайган-младший понимал, что это был наилучший вариант избежать неприятностей для всех них и в особенности для Биливере. Дом Сайган снова сыграет в свою Игру. Кто бы ни победил. Мятежные Тородреды или нынешний хозяин Солнечного трона.
– По правде говоря, я бы с радостью уехал из столицы, забрав тебя с собой, – сказал Алвин сестре.
– Это вызовет подозрения, – неожиданно твердо отрезала мать.
– Я знаю, – огрызнулся сын и угрюмо уставился на носки своих сапог.

Отредактировано Алвин Сайган (2017-12-21 05:11:20)

Леди Арил почти по-кошачьи фыркнула в ответ на слова супруга. Кто бы говорил… Она прекрасно помнила, как муж и сын улыбались, стоя у колыбели и глядя на молочно-белое, круглое личико Биливере, когда та родилась.
Однако как женщина женщину она понимала дочь. Той не досталось ни любимого мужа ни детей, а теперь еще и трон хотели отобрать.
– Ну так подумай головой, а не промежностью, – меланхолично заметил Алвин в ответ на гневные слова сестры. – Когда тобой «платили», ты была совсем не против, хотя я предупреждал тебя. И, может, хорошо, что ты не успела понести от этого осла.
– Прекратите. Оба, – повторила леди Арил. Лицо ее, казалось, не выражало гнева, однако узкие ладони на удивление крепко сжимали кружевной платок. Тон голоса был холодным, как заснеженные вершины севера, откуда надвигалась угроза мятежа.
Лорд Сайган-старший выждал время, пока все утихомирятся, и продолжил говорить.
– Трон никогда не был нашим, Биливере. И важен не он. Пока я буду оставаться Верховным судьей Кайриэна…
– А ты уверен, что останешься им? – так же меланхолично поинтересовался Алвин и поймал еще один недовольный взгляд матери.
– Я не хочу, чтобы они навредили моей дочери, – тихо признался лорд Дэрингайл, глядя на Биливере, и в этот момент он вдруг показался старше лет на десять.
Слушая отца, Алвин понял, что тот время от времени думал так же, как он. Интересно, задумывался ли отец об этом, когда выдавал Биливере замуж или эта мысль пришла в голову лорда Дэрингайла в последние несколько дней?

Иной раз Алвину казалось, что его сестра не ведает, что творит. Солнечный трон был такой же роскошной безделушкой среди тех, которые ей дарили он и отец. Впрочем, отчасти Сайган понимал сестру, как и то, что амбиции туманят ей взор. Что значит править, Биливере по-прежнему не знала, и Алвин чувствовал досаду от того, что ничего не мог объяснить.
– И даже если голову отрубят тебе? – спросил он. Разыгравшаяся сцена начала порядком раздражать. – Я согласен с отцом отчасти. У нас нет армии, как у Тородредов, даже если мы соберем силы всех малых домов. Если «лорденышей» поддержит народ, первой будешь ты. Прежде чем топать ножкой, подумай, как ты намерена удерживать Солнечный трон.
Согнувшись над столом как коршун над добычей, лорд Дэрингайл внимательно слушал, что говорит сын. Когда же Алвин закончил, отец вдруг заговорил примирительным тоном. Его дражайшая супруга, сказав о вариантах, была права.
– Трон останется твоим, Биливере, если нам повезет упредить удар. Но если нет, лучше тебе будет покинуть дворец.
Леди Арил прекрасно понимала, что подразумевает муж под этими короткими словами, и, не имея возможности скрыть печали, просто отвернулась к окну.