Она глубоко вздохнула, уголки губ чуть приподнялись – в улыбке. Зарыться в фиолетовые волосы, чуть сжимая, чтобы почувствовать хоть какую-то боль, ведь даже странно, почти дико, не чувствовать. Может, минутой назад, а может – целую вечность, де Вэна погибла, информационный отдел лишился своей главы. Но Лугэри все равно была на редкость довольна, схема дальнейшего развития событий складывалась в голове, все вставало на свои места. Эллай умный мальчик, он обязательно найдет ее записи, благодаря которым смерть Советников станет делом времени.
Женщину передернуло, она сморщилась, будто от боли. Каейлла Овверайт мертва. Несмотря на все старания де Вэны, несмотря на все отчаянные попытки, которые в итоге привели к столь печальному и глупому концу, ее Леди погибла.
Медленно опустить руки, расправить плечи. Надо было глубоко вздохнуть и наконец открыть глаза – Лугэри повторяла себе эту схему уже далеко не в первый раз, но пока не решалась. Прекрасно осознавая, что где бы она ни была, сейчас рядом никого нет. Значит, можно позволить себе это мгновение слабости, которое может длиться хоть целую вечность – ведь она повисла где-то Между, жизнь будто поставили на паузу. Да и понятие "жизнь" становилось чуть ли не смешным в данной ситуации – она погибла уже во второй раз, только теперь оборвалось существование как Шинигами. Казалось абсурдным, что женщина все еще в состоянии мыслить и даже что-то чувствовать, вот хотя бы как пальцы сжимали волосы или как сейчас ноготки впиваются в ладони – какое привычное чувство.
Ушло и раздражение, которое, казалось, было неотъемлемой частью де Вэны. Впрочем, и "ушло" слишком сильно сказано, скорее уж попросту утонуло в этой пустоте. Не жгла более дикая ненависть к людям, которые только и были нужны для того чтобы Шинигами могли собирать души, пополнять себя энергией – не более. Лугэри усмехнулась над собственными ощущениями, когда в пустоте своих чувств уловила старую злость и ярость на своего заместителя.
Де Вэна поежилась, обхватила плечи руками, наконец открывая глаза. Коридор, в котором будто поселилось облако – все было в белом тумане, стены и те казались размытыми, и возникал вопрос: а точно ли они существуют? Глубоко вздохнуть, осматриваясь и тщетно пытаясь найти выход, вечно блуждать по коридорам де Вэне решительно не хотелось.
Шаг. "Вероятно, эта и есть пресловутая "следующая ступень" бытия Шинигами." - решила женщина. Коридор вел к лестнице, где между первым и вторым этажом располагалась дверь. Подобная схожесть отзывалась странной болью, которую можно было бы даже списать на боль души, если б де Вэна не была уверенна в непреложной истине – чего-чего, а души Шинигами лишаются сразу же. И вряд ли на "второй ступени" ее милостиво возвращают – слишком уж велика честь.
Женщина остановилась перед ступенькам, крепко охватывая рукой поручень. Подниматься было страшно. Кто бы мог подумать, ей – ей, Лугэри де Вэне! – будет страшно подниматься по явной альтернативе собственного отдела. Следовало полагать, что за дверью будет нечто, схожее с ее кабинетом. Поморщиться, вновь прикрывая глаза. Если "вторая ступень" обрекает ее на существование в пустом кабинете, в кабинете, котором слишком тихо без Него, то сомнений и быть не может – любимая человеческая сказка про Ад существует. "И мне предоставляется уникальная возможность доказать достоверность сей сказки. Замечательно." - мысленная ирония будто немного оттеснила страх, сковывающий женщину. Шаг, а за ним и следующий, ступенька за ступенькой. В том кабинете было тепло и уютно, там создавались ледяные цветы и выключали настольную лампу, когда женщина засыпала над работой. В том кабинете Он сказал, что вернется, не в Оне-чар, а к ней, именно к ней. В том же кабинете Лугэри получила доклад о предательстве Даэмона Франческо-Францез, как первый, так и второй.
"Не смей предавать меня, Даэмон. Не Оне-чар, а меня." - как не вовремя могут придти воспоминания. Женщина усмехнулась, будто пытаясь своей насмешкой защититься от воспоминаний того дня, когда она встретила Францеза на празднике, что затеяла глупая малышка Одер.
Обхватить ручку двери, словно все еще сомневаясь, а стоит ли ей заходить в кабинет, который наверняка окажется тем же самым. Миг сомнения – и резкое движение, распахивая дверь, делая быстрый шаг внутрь.
Два стула, спинками друг к другу. Кабинет, ее кабинет не был пуст, в нем не было той пугающей тишины, которую Он оставил после своего ухода.

- Сколько раз тебе говорить, ты из информационного отдела, какого черта надо было кидаться в самую гущу?!
- А вы еще сами собирались пойти, Лугэри-сама.

Здесь был запах чая и все тот же туман, в котором уже потерялась входная дверь. Медленно, очень осторожно опуститься на стул, а вдруг исчезнет, не стул, нет. Он. Он был здесь. Перед глазами – лишь пламя, в котором бьется в агонии мальчишка, как-то пытаясь защититься льдом. Но ведь сейчас он не там, сейчас – за спиной, она почти чувствует его холод.
- Долго ждал? – крепко сжать подлокотники, будто страшась ответа.
"Даэмон Франческо-Францез, не появлялся в департаменте трое суток, на четвертые был замечен среди учеников Академии, в сопровождении Лирьелены Одер. Имеет смысл предположить повторное предательство заместителя главы информационного отдела".
Де Вэна не была уверенна, что хочет слышать ответ. Не была уверенна, что желает убедиться что там, за спиной и впрямь Он.

Затаив дыхание, ждать. Ждать, то ли с надеждой, что ответ будет не от Него, то ли, напротив, как раз таки от того самого неугомонного мальчишки. Происходящее даже начало казаться абсурдным сном, впрочем, далеко не новым – де Вэна не раз просыпалась в ужасе от того, что в мире сновидений раз за разом убивала Францеза. Долг. Было в это слове нечто, что ложилось на плечи тяжелым грузом и давило к земле. Именно долг заставил де Вэну убить Францеза – помимо ревности, разумеется. Помимо неудержимой ярости от того, что он вновь рискнул ее предать.
А теперь, вот прямо сейчас, он был за спиной, будто живой. Будто она жива. В этом была странная, какая-то невероятная ответственность – ответственность перед убитым. Раньше де Вэна даже не задумывалась о том, как она будет себя чувствовать, если где-то за гранью миров встретит убитого ею. И если это будет никто иной как Даэмон Франческо-Францез.
Выдох. Слух не обманул, это действительно его голос. Если происходящее и впрмь было сном – то очень изощренным, обычно все-таки они шли по иному сюжету.
- Торопилась – пробормотала де Вэна, отвечая скорее самой себе, чем Францезу.
Протянутая рука для рукопожатия. Лугэри не переставала - нет, не удивляться, но чувство было чем-то схожим. Просто ситуация была неправильной. Как можно сейчас спокойно пожать руку бывшему заместителю, предателю дважды, убитому единожды. Ею убитом. И сама она тоже не могла похвастаться таким сокровищем как жизнь. "Дикая ситуация" - думала женщина, протягивая руку, медленно проводя пальчиком чуть выше запястья.
- Зачем ты ждал меня, Францез? – хотелось на какое-то краткое мгновение перенять себе холод и спокойствие, на которые был способен ее заместитель.
Женщина резко опустила руку, вновь сжала подлокотник, впиваясь ноготками в кожу кресла. Чуть прищурившись, она всматривалась в пространство, осматривая ее личный "посмертный" кабинет. Хотя, все это не имело значения, лишь кресло за спиной, лишь он.
- Мне казалось, что твое убийство достаточно понятный намек простой истины: от кабинета ты отлучен.  Удивительно, что он был не заперт, но надо будет исправить сие недоразумение. – с толикой сарказма ответила женщина, не желая сменять гнев на милость даже сейчас. Даже когда по сути они мертвы и война Оне-чар с Академией ныне не имеет значения.

- Скажи, это ведь ты мне помог сегодня зажечь звезды? Ну Францез~

От сокращения имени чуть передернуло, а руки лишь сильнее сжали несчастные подлокотники. – Даэмон Франческо-Францез, да будет вам известно, что неподобающе так обращаться к своему начальнику, хоть и бывшему. Или вы предлагаете мне и третий раз поверить в вашу верность и любовь? – резко, со злостью. У них был один шарф на двоих и небо над головами.
- Лугэри де Вэна была убита n-го числа n-го года советниками. Причина – нападение на высших Шинигами. Приговор – смерть. – бесцветным голосом, будто читая доклад, ответила женщина, прикрывая глаза. В глубине души она была все-таки довольна своими действиями – они привели ее к смерти, но навсегда лишат Оне-чар такой проблемы как подчинение совету.
Аккуратно принять чашечку чая, с еле заметной улыбкой. Радуясь, что Францез сидит к ней спиной и не сможет увидеть это невольное проявление радости. Жест был столь привычен, столь подходящим для их кабинета, что… "Не стоит обманываться. Предателей и могила не исправит, доказательство чему можно наблюдать прямо сейчас".
- Если мы мертвы, то это ад. Персональный ад на нас двоих – романтично, не находишь?