Эту часть Замка ворона любила за то, что сюда редко кто забредал. Глупые люди почему-то сторонились всего, что не укладывалось в привычную им картину мира, а потому предпочитали обитать в более, как они выражались, комфортабельных апартаментах, коих тут было в избытке. Ну и пусть. Благодаря этой человечьей странности Аджайи чувствовала себя в этом флигеле полноправной хозяйкой. Впрочем, хозяйкой она чувствовала себя всюду, куда бы ни залетела, а тут был что-то её типа личного будуара. Хотя нет, скорее, это была столовая, потому как чаще всего ворона прилетела сюда для того, чтобы в одиночестве насладиться парочкой жирных червячков или ещё чем вкусненьким. Впрочем, не брезговала птица и человечьей пищей. Вот и сейчас, удобно устроившись на стопке из огромных фолиантов, не достававшей до причудливых стеклянных сводов самую малость, Аджайи примостила рядом с собой тарелочку со свежайшей, прямо-таки истекавшей соком моцареллой, и приготовилась насладиться завтраком в тишине и покое.
Иногда ворона задумывалась, почему прочие обитатели Замка обходят эти несколько комнат стороной. Неужто и правда их смущали стеклянные, полупрозрачные полы и потолки, в толще которых плавали излучающие мягкое желтоватое свечение не то рыбы, не то водоросли. По мнению Аджайи, это было как минимум занятно. По крайней мере, поначалу. Сейчас она воспринимала подобный источник света лишь как оригинальное дизайнерское решение и даже не задумывалось, кому такое в принципе могло прийти в голову. Чрезвычайно удобными находила ворона и эти книжные "колонны", с которых так хорошо просматривалось всё пространство "обеденного зала". Между прочим, среди сложенных друг на друга фолиантов попадались преинтереснейшие вещички. Поначалу, пока чтение ещё не наскучило, Аджайи почитывала те, что были сверху. Почти все книги, на которые пал её выбор, оказались очень даже занятными, некоторые заканчивались на самом интересном месте, но для того, чтобы узнать продолжение, требовалось найти второй том, который наверняка находился в самом низу, а птичье любопытство никогда не было так велико, чтобы заставить её разворошить всю стопку. Так что период увлечения литературой у вороны закончился довольно быстро.
- Приятного тебе аппетита, дорогая моя, - пожелала себе Аджайи перед тем, как клюнуть сыр первый раз. Привычка разговаривать сама с собой вырабатывалась по мере того, как опытном путём выяснялось, что достойных собеседников в Замке днём с огнём не сыскать. Причину скудоумия нынешних постояльцев найти было трудно, но ворона всё больше склонялась к тому, что двуногие в принципе не отличаются особым умом. Ну вот скажите на милость, как можно вести разумную беседу с теми, кто постоянно суетится и куда-то спешит? Правильно, невозможно. Именно поэтому Аджайи предпочитала то время, что не издевалась над кем-нибудь из новоприбывших, проводить в одиночестве.

"Мда, вот и накаркала... Причём, во всех смыслах этого слова", - с тоской подумала Аджайи, заслышав в отдалении какие-то крики, а после и стук открывающейся двери. "И кого сюда принесло? Даже поесть спокойно не дают!" - пронеслось в голове вороны, недовольно поглядывающей сверху вниз на того, кто посмел нарушить её уединение.
Постоялец этот был Аджайи знаком, хоть и беседовать прежде не доводилось. Так только, попадался порой в бесконечных переходах Замка, явно спеша по своим неведомым птице делам. От прочих местных обитателей хлыщ этот, как называла его про себя ворона, отличался каким-то неуловимым спокойствием или даже безразличием, что подспудно раздражало Аджайи, свято уверенную в том, что наплевательски относиться к тому, что происходит вокруг, дозволено только ей одной. Двуногим же положено суетиться, причитать, впадать из крайности в крайность или же иным способом проявлять свою довольно жалкую человечью натуру. А это существо отсутствием подобных проявлений вызывало у вороны некое брезгливое любопытство, кое, впрочем, было до этого момента не настолько велико, чтобы заговорить первой.
Впрочем, на этот раз хлыщ был явно чем-то раздосадован, что не могло не вызвать у птицы изрядной доли злорадства, которое она не преминула озвучить:
- Случилось чего? - с деланным участием каркнула птица со своего излюбленного насеста. - Между прочим, стучаться надо. Неужто тебя мама в детстве не учила?

- Как печально-то! - в тон притворному сожалению нового собеседника откликнулась Аджайи. - Хочешь, я тебя усыновлю? А если спросят, чего ты на маму не похож, будем говорить, что я тебя в экстремальных условиях высиживала.
От самоуверенного взгляда этого двуногого кусок в горло решительно не лез, поэтому ворона слегка отодвинула тарелку с сыром подальше от края стопки, и снова воззрилась на прервавшего трапезу нахала. "И правда, хлыщ!" - заключила она после непродолжительного изучения источника чревоугоднических помех. И зверюгу таскал с собой какую-то странную. Нет, о василисках ворона читала и даже видела некоторых на картинках, только вот в книжках говорилось, что зверь этот исключительно выдуманный и в природе не встречающийся... Что наводило на нехорошую мысль о том, что авторы тех манускриптов ей гнусно наврали. И как теперь прикажете проверять все прочие сведения, что она почерпнула из местных фолиантов?
- Ты тут, как я погляжу, окопаться решил? - довольно недружелюбно поинтересовалась Аджайи, когда поняла, что сиротинушка покидать её обеденные покои пока явно не собирается. - Ладно, коль скоро я теперь твоя мама, немедленно говори мне, с какой помойки ты притащил эту зверюгу? - Раз уж позавтракать не вышло, ворона решила попробовать удовлетворить возникшее любопытство относительно не такого уж и мифического василиска. - И скажи ей, чтоб пол не долбила! Ещё трещины пойдут, а мне потом искать, кто стекло менять будет. - Роль сварливой мамаши определённо начинала нравиться Аджайи.

- Ну как хочешь, - не стала настаивать на усыновлении Аджайи. - Мне же забот меньше.
Сказать по правде, взваливать на себя ответственность за возможные чужие сумасбродства не очень-то и хотелось, так что, по здравом размышлении, за отказ становиться любящим сыночком следовало сказать спасибо. Однако же обнародовать это умозаключение ворона не спешила - слишком много чести.
- А с щекой чего? - спросила она в следующую минуту, внимательно наблюдая за нежданным собеседником. О бестактности подобного любопытства Аджайи догадывалась, и именно поэтому такие вопросы и задавала. Наблюдать за тем, как люди злятся в ответ, старательно делая вид, что вороньи слова их нисколько не задели, было практически всегда крайне занятно. Впрочем, серое пятно и правда вызвало у птицы любопытство: как и василисков, такого раньше она не встречала, а это о чём-то да говорило, учитывая, сколько лет она прожила в стенах Замка.
- Слушай, у тебя в роду коней, случайно, не было? А то ты прям, как некоторые - белый, в серых яблоках,.. - Довольная не Бог весть каким каламбуром, Аджайи издала хриплый смешок, похожий на обычное карканье.
Аппетит, улетучившийся с появлением незваного гостя, постепенно возвращался (видимо, сказывался тот факт, что с утра у вороны маковой росинки в клюве не было), а потому она снова принялась с деланной ленцой поклёвывать моцареллу, искоса поглядывая на рассевшегося внизу хлыща.

- Совсем офигел, придурок?! - взвилась в прямом и переносном смысле Аджайи, стоило лучу солнца попасть прямиком в глаз. И где только этот паршивец умудрился отыскать это самое солнце в сплошном тумане, что безраздельно властвовал за стенами Замка! Не иначе, как с собой принёс.  - Хреновее некуда, - с нескрываемым мстительным удовольствием ответила она на последний вопрос. - Это откуда такая дыра, кстати? - осведомилась она чуть позже, проморгавшись и подлетая поближе, но всё-таки  оставаясь на почтительном расстоянии, на случай, если хлыщ удумает ещё какую пакость.
- Похоже на сифилис, - заключила ворона, повнимательнее разглядев повреждённую щёку. Надо сказать, что, обладая поразительно холодным темпераментом, Аджайи не могла отказать себе в удовольствии понаблюдать за удовлетворением чужой похоти. Больше всего радовала птицу возможность комментировать происходящее в режиме, если можно так выразиться, реального времени. Особенное удовольствие доставляло Аджайи зачитывание вслух страниц из как-то подвернувшегося под лапу медицинского справочника. Нахватавшись по верхам всевозможных терминов, ворона при первой же оказии пускалась в совершенно неуместные комментарии процесса совокупления, попутно суля оказавшимся на её пути любовникам все венерические болезни разом. Вот и сейчас Аджайи в первую очередь предположила именно такое происхождение сереющей заплатки на щеке нового знакомца.
- Эх, вот сразу видно, что мамы у тебя и правда не было, - притворно вздохнула она, возвращаясь после своеобразного круга почёта обратно к тарелке с недоеденной моцареллой. - Она б тебе рассказала, что по шлюхам таскаться вредно - потом вот... кхм... в "яблоках" ходить приходится.

- Что, неужто ангела трахнул?! - практически искренне изумилась Аджайи, вновь отвлекаясь от недоклёванного сыра. - Что ж, тогда так тебе и надо, богохульник, - заключила она после некоторого раздумья, совершенно не принимая во внимание тот факт, что сама грешила подобным пороком в куда большей степени.
Не предвещавший ничего хорошего взгляд собеседника только порадовал птицу - значит, удалось задеть за живое. Бояться за свою шкуру в Замке было нечего, следовательно, ничто не могло помешать насладиться тем неоспоримым фактом, что вороне таки удалось задеть своего собеседника за живое. И поделом, в следующий раз пусть думает, перед тем как портить завтрак приличным постояльцам!
Аджайи уже собралась продолжить строить догадки по поводу хлыщовской бурной сексуальной жизни, однако же внезапные изменения в интерьере заставили её резко сменить тему разговора. Нет, в Замке были комнатки и похлеще того, во что превратил этот пакостник уютненькую "столовую", однако же, стоило отдать должное размаху его болезненной фантазии. Да и к тому же, прошлые светящиеся рыбы нравились вороне куда больше нынешних. А та, самая крупная, что как раз нарезала круги аккурат вокруг птичьего насеста из книг, и вовсе обладала преотвратнейшей рожей.
- Слушай, извращенец, ты это сам придумал, или же подглядел в каком-нибудь журнале типа "лучшие дизайнерские решения мира"? - и не думая скрывать омерзения, каркнула она, с брезгливой осторожностью оглядываясь вокруг. - Твоё счастье, что я толком позавтракать не успела, а то, как пить дать, блеванула бы тебе прямо на макушку.

Мда, пожалуй, на подобную реакцию Аджайи не рассчитывала... То, что хлыщ не так прост, как кажется, было ясно практически с самого начала (взять хоть эту его престранную зверюшку), но вот что он окажется настолько могущественным, и предположить было нельзя. И хоть за жизнь свою не в меру говорливая птица всё ещё не боялась, однако же, и сложившаяся ситуация особой радости не доставляла. Согласитесь, одно дело провести вечность в своё удовольствие, и совсем другое - навечно зависнуть в грёбаном подобии какой-то грёбаной невесомости.
- Уж поумнее некоторых, - с уже нескрываемым раздражением каркнула ворона, как только осознала, что хотя бы способность сотрясать воздух своим голосом осталась при ней. - За червяков в сыре, конечно, спасибо, хоть мясной завтрак сегодня и не планировался, а вот остальное... Я всё понимаю, травма детства, неудачная любовь, в юности ты наверняка был прыщавым подростком, которого не любили девочки и били ребята постарше, но зачем же на мне всё это вымещать? - На этом моменте возмущения в голосе Аджайи несколько поубавилось, и, более того, при большом желании в нём теперь можно было даже заподозрить некоторые нотки мольбы.
- Устроил тут срач, почище каких-нибудь тараканов, ей Богу - брезгливо сплюнула ворона, ещё раз оглядев вконец изуродованную комнату. - И вообще, чего тебе надо, а? Пришёл, всё изгадил, и даже уходить не собираешься!
Не имея возможности передвигаться, она теперь собиралась отвести душу при помощи словесного возмущения.

- Засунь свои извинения знаешь куда! - возмутилась Аджайи подобной наглостью. Правда, буквально в следующее мгновение пришлось признать, что обороты лучше бы сбавить, если она и правда не хочет коротать вечность в столь неудобной позе. - В смысле, ты забыл ещё кое-что. Самое важное, - чуть успокоившись, добавила она, продолжая изо всех сил махать крыльями, будто это могло помочь.
Сейчас в вороне не на жизнь, а на смерть боролись два чувства: извечная сварливость вкупе с упрямством, появившимся задолго до рождения самой птицы, и не менее сильный шкурный интерес, настоятельно шептавший Аджайи несколько поумерить пыл хотя-бы до того момента, как демон вернёт ей способность свободно передвигаться. Правда, был в сложившейся ситуации один маленький, но всё-таки плюс: застыв во времени, птица была лишена возможности нагадить на голову своему обидчику и тем самым лишь усугубить и без того незавидное положение.
- Слушай, ну что я тебе сделала?! - заныла ворона, увидев, как проклятый хлыщ взялся за дверную ручку. Отпускать его сейчас нельзя было ни в коем случае (уж кто-кто, а Аджайи прекрасно знала, насколько редко заходят сюда обитатели Замка, а уж шанс, что кто-то из них сможет ликвидировать последствия этой до ужаса неуместной шутки, и вовсе стремился к нулю). Досада на нелепость собственного положения придала карканью Аджайи интонации, которые можно было даже принять за жалобное моление. "Только выпусти меня из этой клетки, уж я тебе покажу!" - думала при этом ворона, продолжая отчаянно махать крыльями.

- Ну, раз я тебе ничего не сделала, может, и ты мне ничего не сделаешь в ответ? - проскрипела сквозь сомкнутый клюв ворона, изо всех сил стараясь не показывать, до чего же ей тяжело изображать эту грёбаную вежливость. - В смысле, сделаешь всё совсем, как было, и разойдёмся по-хорошему.
Слова о бесполезности довольно сильно задели Аджайи, потому как уж кто-кто, а она точно бесполезной не была. Разве был тут кто-то ещё, кто мог бы также виртуозно действовать на нервы практически всем без  исключения постояльцам Замка? Да половина местных людишек уже давно бы зачахла от тоски, если б не её пусть и циничные, но весьма дельные советы! И кто станет всем этим заниматься, если этот серощёкий урод так и оставит её парить в невесомости над початой тарелкой с сыром? Может, он сам? Не смешите, с таким отвратным чувством юмора он и пяти минут не продержится!
- Ты сносишь не одну пару своих пижонских туфель, прежде чем найдёшь вторую такую же "ещё одну птицу", - практически с угрозой прошипела Аджайи, на этот раз с ненавистью буравя вышеупомянутые туфли хлыща. Постепенно мерзкий характер всё-таки брал своё, и не срываться на неприкрытые угрозы и грязные оскорбления было всё труднее и труднее.

- К чёрту сыр! - гаркнула ворона. - Если ты думаешь, что я тут не наразвлекалась суицидом по самые гланды, то вынуждена тебя разочаровать, тут уже нет ничего занятного. Даже для тебя.
Сейчас Аджайи не лукавила. Давным-давно, только прибыв в Замок Дверей, ворона развлекалась показательными самоубийствами, всякий раз измысливая новый способ преставиться покрасивше, тем самым до икоты пугая новых постояльцев. Однако, совсем скоро птица решила, что куда веселее доводить до суицида окружающих, чем самой исполнять акробатические этюды на потеху толпе.
- И да, а что тебе может понадобиться? - мгновенно успокоившись, добавила Аджайи, одаривая хлыща уже заинтересованным взглядом. Обмен, или хотя бы его попытка - это уже что-то конструктивное. И пусть ворона не обладала копями царя Соломона, зато она лучше кого бы то ни была знала все закутки и закоулки Замка, была на короткой ноге с главным поваром, а уж среди прочего обретавшегося здесь птичьего народа и вовсе слыла за непререкаемый авторитет.
- Если тебе понадобится натравить на кого-нибудь птичью стаю, я могла бы поспособствовать, - заговорщически подмигнула она собеседнику, постепенно приходя к осознанию, что со столь могущественным демоном лучше не ссориться.

Бог мой, и он называл это службой?! Да она и так целыми днями только и делает, что подстраивает эти самые каверзы, а потом делится с кем-нибудь, кто ещё согласен с ней разговаривать! И если хлыщ не взвоет от подобного общества буквально на следующий день... Что ж, тем хуже для него...
Пока виновник сегодняшних мучений задумчиво разглядывал свою возможную осведомительницу, Аджайи лихорадочно соображала, как извлечь максимальную выгоду из сложившейся ситуации. Сплетен и всяких гнусных проделок ей не жалко, даже наоборот, из-за мерзкого характера слушатели у вороны всегда были в дефиците. Только вот не слишком ли опасно заключать какие бы то ни было сделки с такой мразью, как этот хлыщ? А ну как он удумает ещё какую пакость, похуже этой? Хотя, разве может быть что-то хуже застревания над этим растреклятым сыром неизвестно насколько?
- Нууу... - протянула Аджайи, нарочно растягивая время. О том, что предложенные обязанности не только не тяготили, а наоборот, лишь доставляли радость, птица, понятное дело, распространяться не собиралась. Скроить на морде выражение титанической внутренней борьбы оказалось делом не хитрым, благо, всё равно приходилось сдерживать природный темперамент, чтобы не сорваться и не испортить возможную сделку, наговорив подлецу кучу гадостей.
- Похоже, у меня просто не остаётся другого выхода, - скорбно вздохнув, проговорила она, всем своим видом показывая, сколь тяжело даётся столь унизительное смирение.