Доротея не любила, когда приходилось принимать кого-то без предварительной записи. Время её, стоившее баснословно дорого, и без того было расписано по часам, следовательно, в те дни, когда в аккуратно составленное расписание внезапно вклинивался нежданный любитель подобного рода удовольствий, приходилось перекраивать все планы на вечер. Впрочем, за доставляемое неудобство клиенты расплачивались втридорога.
Нынешний день начался как раз с подобного известия. Одна их горничных постучалась в комнату и с порога сказала:
- Мисс Доротея, миссис Стейси спрашивает, не согласитесь ли Вы сегодня спуститься вниз немного пораньше? Некий джентльмен непременно желает видеть именно Вас.
Просьба хозяйки заведения была лишь формальностью. И она, и её подопечные прекрасно понимали, что терять клиентов, а, следовательно, и их деньги - оплошность глупая и достойная всяческого порицания. Век проститутки короток, и нужно успеть скопить хоть что-то, чтобы через несколько лет не оказаться на грязных лондонских улицах, предлагая себя первому встречному за полпенни или рюмку джина. Додо, первые годы жизни проведшая в полнейшей нищете, а теперь целиком и полностью зависевшая от собственной внешности, понимала это, как никто другой. А потому и не стала мешкать или сетовать на то, что теперь не сможет лишний час поваляться в постели.
В "детскую" Доротея спустилась, как только была готова. Джентльмен, изъявивший желание провести вечер в обществе "маленькой девочки", должен был подойти с минуты на минуту, а потому она, не мешкая, придирчиво осмотрела отведённые ей для встречи с клиентами апартаменты, словно желая убедиться, всё ли на месте и готово ли для прихода гостей. И кажется, на этот раз всё было идеально: пол вымыли ещё утром, когда хозяйка только отправилась спать; книги со сказками снова были аккуратно расставлены в книжном шкафу, а учебники по арифметике и латыни ровной стопкой лежали на крышке парты. Камин был только что затоплен; лежавшая перед ним шкура какого-то экзотического зверя очищена от просыпанных вчера монпансье (новая банка леденцов уже стояла на каминной полке). Фарфоровые куклы и плюшевый мишка, видимо, снова были убраны в смежную комнату, игравшую роль спаленки малышки Додо.
Пожалуй, мишка и правда был беспроигрышным вариантом. Он почти так же трогателен и мил, как его хозяйка, и именно с ним в руках Доротея встречала клиентов до тех пор, пока они не обзаводились какими-то особенными пристрастиями и пожеланиями. Приняв решение, Додо прошла в соседнюю комнату, заодно оглядев и её на предмет отсутствия чего-нибудь важного. Но нет, и тут всё уже успели привести в полный порядок: узкая детская кровать была застелена новым, нарочито скромным бельём; кувшин для умывания был полон свежей воды; игрушки, как и полагалось приличным маленьким девочкам, лежали в коробке у стены.
"Надеюсь, после этого типа не придётся заново всё прибирать. А то мистер Типси всегда оставляет меньше чаевых, если в комнате что-то оказывается не на месте", - с этими мыслями Доротея вернулась в первую комнату и после очередного недолгого раздумья уселась у камина прямо на мех, делая вид, что всецело поглощена разговором со своим плюшевым другом. Джентльмен мог появиться буквально в любой момент.

Высокий, молодой, подтянутый. Последнее было особенно приятным. Тучных клиентов Доротея не любила - слишком уж сильно наваливались своей необъятной тушей, тогда как в ней самой веса всего девяносто шесть фунтов. Правда, щедрые чаевые несколько компенсировали неудобства, однако же, терпеть мужчину было куда проще, когда под ним можно было свободно дышать. Сразу за комплекцией пошла оценка костюма вошедшего джентльмена. Одежда явно была пошита на заказ. Значит, если не скуп, можно рассчитывать на нечто большее, чем ещё одна баночка леденцов. Жаль только, что не старик. Их Додо любила обслуживать больше всего, из-за небольших запросов. С мужчинами младше шестидесяти приходилось прилагать куда больше усилий, и, кажется, с этим человеком тоже не удастся ограничиться показом маленьких грудок и несколькими слюнявыми поцелуями.
- Добрый день, сэр, - Доротея отложила мишку, как только за джентельменом закрылась дверь, и, поднявшись на ноги, принялась старательно оправлять складки атласной, до середины лодыжки, юбки. Маленьким девочкам положено быть аккуратными.
Пока она не узнает, что именно хочет этот человек, следовало вести себя поскромнее. В конце концов, большинство платило ей совсем не за близость, которую можно было получить с куда как меньшими затратами. И хоть за без малого восемь лет, проведённых в заведении миссис Стейси, девушка повидала всякого и думала, что ни один мужчина не сможет её удивить, особенно в том, что касалось тайных желаний, она всё равно предпочитала сначала присматриваться к новым людям, а уж потом проявлять инициативу. Впрочем, при всей специфичности вкусов и привычек её клиентов, более чем щедрые чаевые она получала всё-таки не только за вышеупомянутую покорность и мнимую невинность. И чем скорее Додо поймёт, чего хотят от неё на этот раз, тем выше шанс провести отведённое время с наибольшей выгодой.
- Не хотите ли познакомиться с моими куклами? - чуть помолчав, добавила Додо, впервые позволяя себе робкую улыбку.

Додо, словно доверчивый ребёнок, подошла к мужчине и спокойно уселась на колено, аккуратно скрестив ножки и носками туфелек упираясь в лаковые ботинки своего гостя. Снова оправила юбку, а потом с интересом посмотрела джентльмену в лицо. Так, как смотрит маленькая девочка, впервые услышав что-то, чему верится с трудом. Взрослые же часто обманывают, хотя сами всегда учат, что надо говорить только правду.
- Конечно, хотят, сэр, а Вам разве не интересно? - уже чуть громче поинтересовалась она. Игра началась, мужчина, кажется, принимал установленные правила, а значит, можно было сделать некоторые намёки. - У Мэри новое платье, а Молли... Впрочем, с Молли я Вас знакомить не стану, у неё вчера отбилась ручка. Ну кому охота смотреть на такую уродину? - доверительным шёпотом сообщила Додо, будто бы в нетерпении ёрзая на мужском колене. - Или же, если Вам не хочется играть в мои куклы, может, сами предложите игру? Только не в классики, меня потом жутко ругают за испачканный пол, - последнее было произнесено с явным сожалением.
Доротея сделала вид, что не заметила замечание о скуке. Этот человек был далеко не первым, кто прямо или косвенно интересовался, кто и как проводит тут время. Видимо, все они поначалу стесняются своих желаний. Ничего, очень скоро его перестанут интересовать другие, и начнут занимать только собственное удовлетворение. Как и всех остальных. Да и право слово, на какой ответ рассчитывал этот человек?! Неужто и правда думал, что Додо начнёт рассказывать ему, например, о мистере Мейли, который вот уже в течении пяти лет приходил к ней по средам и пятницам, ровно в десять вечера, и всякий раз непременно требовал, чтобы "девочка" краснела, как рак, спуская панталончики, а потом ещё  рыдала навзрыд, умоляя "не делать этого, ведь Боженька теперь не возьмёт её в рай"? Или же стоило рассказать ему об аккуратисте мистере Типси, начинавшего каждый свой визит с проверки чистоты рук "маленькой племянницы"? (Доротея всегда оставляла в эти дни хотя бы одно чернильное пятнышко, чтобы почтенному книгоиздателю не пришлось долго выискивать повод разложить "негодную грязнулю" поперёк колен и хорошенько "нарумянить её непослушную попку".) Или же новому джентльмену понравилась бы история мистера Бикета, старика чуть ли не за восемьдесят, заставлявшего Додо спрягать латинские глаголы голышом? Нет, подобные истории разрушили бы столь тщательно оберегаемую иллюзию, за которую девушка и получала своё жалованье...

- Боюсь, - не задумываясь, ответила девушка. - Грозы боюсь. А ветра нет. Зато боюсь выходить на улицу в сильную метель, потому что ничего не видно, и можно заблудиться. - Беседу эту поддерживать было не сложно, Додо даже врать не пришлось. Страх перед грозами и метелями сохранился у неё ещё со времён раннего детства, когда у родителей не было денег на уголь, в буфете было пусто, а крыша их ветхой лачуги притекала в стольких местах, что не хватало побитых глиняных плошек - подставить под дыры, чтоб не так сильно заливало пол.
А вот больных Доротея не боялась. Во-первых, потому что знала, что те обычно слишком слабы, чтобы ограбить, а во-вторых, потому что повидала достаточно полумёртвых старух за пять лет в работном доме. Впрочем, помирали там и совсем молодые, и тут уж оставалось только радоваться, что ты сам оказался достаточно крепок, чтобы не загнуться на жалком пайке, выдававшемся на день.
Однако же, маленьким девочкам положено бояться покойников и умирающих, а потому Додо, задрожав всем телом, с готовностью прижалась к мужчине и быстро-быстро зашептала ему на ухо:
- Пожалуйста, сэр, не рассказывайте мне о прокажённых! Я всю ночь не смогу уснуть, боясь кошмаров! - Тоненькие ручки обвились вокруг шеи джентльмена, будто бы он и правда был единственным спасением от бессонных ночей. - Я буду играть с Вами во что угодно, сделаю всё, что скажете, только не надо страшных историй!
Со слезами Додо пока решила повременить, ибо далеко не всем клиентам нравилось, когда дети пачкали их одежду.

"В таком случае, тебе следует поторопиться, потому что время твоё не бесконечно, а ты так и не сказал, что хочешь получить за свои деньги", - чуть было не ответила Доротея, начиная раздражаться. Она могла быть послушной, прилежной и аккуратной, а могла стать непоседливой и дерзкой. В любой момент могла начать вырываться и чуть ли не кусаться, а могла и безропотно раздвинуть худенькие ножки. Могла писать диктанты или читать "Целый том чепухи" мистера Лира, нежно поглаживая пришедшего к "в гости" джентльмена за его "штучку"... Могла практически всё, что угодно, стоило только сказать. Однако, судя по всему, этот человек и сам не знал, чего хотел. Или знал, но по каким-то причинам не мог сказать. А спрашивать можно было лишь осторожно и полунамёками, чтобы не разрушить образ, на популярности которого среди людей особого склада Доротея и зарабатывала. Впрочем, одно пожелание этот человек всё-таки высказал.
- Простите, сэр, я больше не буду ныть, - потупившись, прошептала Додо, принимаясь теребить передник. Хорошо, что минутой назад она решила всё-таки не пускать слезу, если уж мистеру не понравились её причитания, значит, плач не понравился бы ещё больше. - Если Вы мне не папочка и не дядюшка, то кто? - с этими словами она опять позволила себе быстрый взгляд на собеседника. Вопрос был на самом деле более чем логичный, хоть задавать его приходилось и нечасто. Обычно гости чуть ли не с порога объявляли, в качестве кого пришли в эти комнаты и как их следует называть. И сейчас, поглядывая на настенные часы, отмерившие уже четверть часа с момента начала этой встречи, Доротея подумала, что джентльмену и правда пора бы уже определиться, во что он хочет "поиграть", если куклы и прыгалки казались ему неинтересными.

Додо на поцелуй не ответила. Маленькие девочки слишком невинны и стеснительны, чтобы целоваться со взрослыми мужчинами, а потому следовало немедленно залиться краской по самые ушки и смущённо хихикнуть. Но только негромко, чтобы джентльмен не смог упрекнуть свою куколку в излишней развязности. Правда, невзирая на показное равнодушие к поцелую, Доротея поднялась на цыпочки, чтобы гостю не пришлось слишком уж нагибаться. Девочки, разумеется, должны быть маленького роста, но при её ремесле не стоит забывать и о том, что не каждому понравится сгибаться в три погибели. К примеру, здоровяк мистер Барти, в котором было никак не меньше шести с половиной футов, ставил Додо на тот самый стул, с которого только что поднялся сегодняшний джентльмен.
Всё ещё красная, как рак, Доротея с точно рассчитанной дозой недоумения посмотрела в лицо своему гостю, всем своим видом показывая, что тот поверг её в величайшее смущение, однако же, ныть и жаловаться, как ей и было велено, она не собирается. Про себя же Додо с облегчением вздохнула. Кажется, он хотел просто близости. Что ж, с одной стороны, это упрощало дело, с другой же - было непонятно, зачем приходить только за этим именно к ней, да ещё во внеурочное время. Для такой работы подошла бы практически любая девица со стройными ногами и не обвисшей грудью. Иногда Доротея даже немного завидовала подругам - ей о том, чтобы раздвинуть ноги без сопутствующего спектакля, приходилось только мечтать.
- Вам не холодно, сэр? Если хотите, можем сесть у камина. - После недолгого размышления Додо решила не вести его в спальню. С таким ростом на узкой кроватке гостю точно будет неудобно. Собственно, шкура у камина была расстелена именно для таких случаев.

"Интересно, это он для храбрости или просто алкоголик"? - подумала Доротея, внимательно следя за каждым движением мужчины из-под полуопущенных ресниц. Лучше бы первое, пьяные совершенно не умеют рассчитывать силу, а у неё ещё вся ночь впереди, да и мистер Типси будет недоволен, если обнаружит на теле "своей малышки" оставленные кем-то другим синяки.
Не дожидаясь, пока её позовут, Додо приблизилась к камину и замешкавшись буквально на секунду, будто бы внезапно застеснялась незнакомого человека, опустилась напротив, совершенно по-детски вытянув ноги. Потом, словно спохватившись, принялась расстёгивать пряжки на туфлях, которые вскоре аккуратно, носочек к носочку, пяточка к пяточке, поставила рядом на паркет.
- Меня всегда ругают, если я хожу в обуви по меху, - доверительно сообщила она гостю. - Впрочем, так даже лучше, эти туфли совсем новые и порой так натирают!
На самом деле, возраст обуви тут был ни при чём. Все эти манипуляции с застёжками и потиранием якобы затекших пальчиков преследовали лишь одну цель - продемонстрировать тонкие ножки и тем самым спровоцировать мужчину хоть на какие-то действия или указания.
- У окна дует, а у камина теперь слишком жарко, - расстроенно протянула Додо в следующее мгновение, намекая на то, что, если джентльмен всё-таки решит перейти к главному, то от некоторых частей гардероба придётся избавиться.

С минуту Додо оценивающе смотрела на столь необычного гостя, а потом вздохнула и незамедлительно переместилась к нему за спину, помогая избавиться от сюртука. Потом пришёл черёд галстука. По меркам её профиля, пожелания были более чем странные, однако же, хоть какие-то прямые указания были куда лучше окольных выяснений, какого и за каким он вообще сюда припёрся.
"Будь собой"... Казалось бы, что может быть проще! Но за без малого восемь лет Доротея настолько привыкла играть и притворяться, что и сама уже с трудом могла сказать, где правда, а где иллюзия. Видимо, не даром говорят, что маленькая собачка до старости остаётся щенком. При всей циничности в том, что касалось денег, девушка умудрялась оставаться удивительно инфантильной в мелочах. Неужели этот человек действительно думал, что час в её обществе стоил бы так дорого, если б абсолютно всё, что здесь происходило, было обманом?
- Мне шестнадцать, - прошептала над самым ухом Додо, принимаясь аккуратно и нежно поглаживать виски мужчины, как и было велено. Свой настоящий возраст она не открыла бы, наверное, и под пытками. Чужим обещаниям веры нет, особенно обещаниям местных клиентов. Не ровен час, этот мистер столкнётся ненароком с кем-нибудь из её старичков, да и сболтнёт лишнего после очередного бокала виски. Нет уж, незачем раскрывать все секреты сразу, даже если за это хорошо платят.
- Вы так уверены, что знаете, что здесь происходит на самом деле? - Эти слова были сказаны уже совершенно иным тоном. От былой наивности не осталось и следа. Что ж, если джентльмен хочет обычной близости, то он её получит. Только пусть не корчит из себя всезнающего и всем пресыщенного. - Может, тоже расскажете мне, что Вас привело именно в мою комнатку? - Проворные пальчики в это время вновь опустились от висков к шее и принялись расстёгивать одну за одной пуговицы рубашки.

- Здесь сложнее, - совершенно серьёзно отозвалась Додо, закончив с рубашкой и принявшись за пуговицы жилета. - Было бы просто именно что делать всё, что захочешь, моё время не стоило бы столько, сколько оно стоит. В конце концов, подобранный на улице ребёнок может быть только таким, какой он есть. Прежде чем он начнёт слушаться, пройдёт немало времени, которое можно было бы провести с куда большим удовольствием, просто придя ко мне.
Разговаривать с клиентом в подобном тоне оказалось не так просто, как можно было ожидать. Додо настолько привыкла вести себя в этой комнате определённым образом, что теперь, даже получив прямой приказ, ей всё время казалось, что мужчина может в любой момент развернуться и уйти, а потом и вовсе заявить миссис Стейси, что девочка её никуда не годится.
- Отвратителен? - с немалым удивлением переспросила Доротея, снова невольно возвращаясь к тому, с чего они сегодня начали. - Чем может быть отвратителен Бобби? Да и потом, он не идёт ни в какое сравнение с некоторыми местными завсегдатаями, уж поверьте, - добавила девица, помогая мужчине избавиться от жилета, чтобы сподручнее было вытаскивать рубашку из брюк.
Раньше Додо никогда не откровенничала со своими клиентами, особенно на тему того, кто ещё наносит ей визиты. Однако же, кажется, этот и правда интересовался своими "коллегами" куда больше, чем самой девушкой. Что ж, пусть тогда не думает, что хоть чем-то лучше, чем они.
- У Вас вызывает отвращение мой мишка, а у меня - тучные джентльмены. Поэтому Вам я рада - не придётся притворяться, что не больно, - прошептала Додо над самым ухом, а потом деловито спросила: - Мне продолжить массировать Вам виски или уже заняться брюками?

- Боюсь, с этим я справлюсь куда хуже, руки у меня слабенькие, - честно призналась Доротея, однако же принялась старательно разминать плечи. - И не беспокойтесь обо мне, я куда выносливее, чем кажусь. И это ещё одно моё преимущество перед детьми, которых можно купить где, Вы сказали?
Однако же, непрошеное обещание оказалось неожиданно приятным, хотя это было отнюдь не первое подобное заверение. "Не бойся, малышка, папочка только посмотрит"... "Больно не будет, разве что самую капельку"... Все эти заверения Доротея знала наперечёт, однако же впервые готова была поверить, что мужчина действительно думал то, что говорил.
Что стало с той девочкой, которую он любил, Додо спрашивать не стала. И так понятно, что, если бы история закончилась хорошо, джентльмен бы тут не сидел. И в этом он также походил на всех остальных. Почти у каждого была какая-нибудь малышка, забыть или обрести которую он пытался в объятиях Доротеи. Получалось, видимо, не до конца, так как почти всякий раз за разом возвращался.
- Я так понимаю, что со мной Вы не станете ограничиваться лишь объятиями? - всё же спросила она, отчасти, чтобы отвлечь гостя от печальных мыслей, отчасти, чтобы поскорее сделать свою работу. Чем раньше они закончат, чем больше времени будет у неё для того, чтобы привести себя в порядок перед следующим визитом. Как она и предполагала, руки уже порядком затекли.

- Зачем же Вы сюда приехали, если там было лучше? - бесхитростно спросила Додо, удобно устраиваясь в объятиях мужчины.
Услышав про Сади, только презрительно хмыкнула. Знал бы этот мистер, верящий в восточное происхождение этой красавицы, в какой крысиной норе её откопала миссис Стейси! И сколько ушло времени и денег на то, чтобы привести эту неряху в подобающий вид. Однако же открывать ему глаза и рассказывать, как эта самая Сади, а точнее, Салли закладывает за воротник с утра пораньше, не стала. Если так пойдёт и дальше, хозяйке придётся с нею расстаться. Впрочем, пока её товарка ещё могла привести себя в должный вид к приходу клиентов, а потому не стоило оных у неё отваживать - Додо уже давно усвоила, что благополучие всего заведения в целом влияет и на её благополучие в частности. Но, как ни странно, слова про то, что кто-то посмел не поверить лично ей, задели.
- Не так уж я и притворяюсь, - пробурчала она, на этот раз даже не догадываясь, что снова ведёт себя, словно маленькая девочка. На этот раз искренне. - Я про страхи Вам, к примеру, чистую правду сказала. И малыша Бобби люблю. Я его, кстати, даже с собой наверх забираю, когда работы больше нет. И потом, вы и Сади не верите, просто хотите ей поверить. А мне не хотите, вот и не верите.
Кажется, это был один из немногих случаев, когда Доротея предалась философским рассуждениям. В остальное время она была слишком практичной для подобных разговоров.

Доротея с некоторым удивлением посмотрела на клиента, когда тот принялся рассказывать про сестру. Неужто его уже успело повести буквально от пары глотков? Хорошо хоть, что в Лондоне дожди идут не целыми днями, как в его разлюбезном Пенджабе, а то бы бы, чего доброго, пришлось сидеть тут в обнимку Бог знает сколько времени!
О своих маленьких зазнобах рассказывали многие. В сумму, вписанную в чек, входило и это. Додо обычно слушала рассеянно и невнимательно, как и положено детям, не забывая через равные промежутки времени елозить на коленях, болтать ногами и отвлекаться на малыша Бобби или птичек за окном. Иногда полагалось задавать вопросы, такие же невинные, как и она сама. "А у Китти были такие же красивые куклы, как и у меня, сэр?" После подобного они почти всегда переходили к главному.
Однако, тут всё было несколько по-другому. Доротея не была уверена, насколько этому джентльмену нужна была её сочувствующая реакция, но понимала, что обычные уловки и детские вопросы тут не помогут. А ещё подобные откровения всегда навевали на Додо скуку. "Ах, у Китти были такие нежные локоны, прямо как у тебя!" "Ах, Милисент так трогательно морщила носик, точь в точь как ты!" Сейчас, видимо, она боялась грозы, как сестрица этого джентльмена. Господи, какая тоска!
Доротея облегчённо вздохнула, когда мужчина закончил, наконец, с рассказами и принялся распускать завязки передника. С готовностью подавшись вперёд, чтобы ему было сподручнее расстёгивать маленькие пуговки-бусинки на спине, она подумала, что, если нельзя болтать ногами и нести всякую чепуху про Бобби и невыученные глаголы, то лучше уж скорее раздвинуть ноги, или встать на четвереньки, или как там ему больше нравится.