Выбраться на ярмарку сразу не получилось - после Дня Благодарения забот оказалось невпроворот, что у Энтони, что у Энни. Нужно было договариваться о продаже части прошлогоднего урожая, заняться починкой крыши, которая вдруг начала протекать, да и Санни, как назло, захворала, того и гляди придётся ехать во Флоренцию не ради развлечений, а за ветеринаром. Миссис Нейлор же почти целыми днями пропадала на работе. Надвигалось Рождество, и жители маленького пригорода завалили мистера Крайса заказами до такой степени, что никаких рук не хватало. Однако же, как и договаривались, Уолкер с Энни всё-таки выкроили время на поездку на рождественский базар.
День в итоге получился просто изумительный. Приятно было оказаться в довольно большом городе, таком, к какому миссис Нейлор привыкла с детства. Приятно разгуливать среди торговых рядов, высматривая что-нибудь к праздничному столу или в подарок домашним. Правда, покупать подарок Тимми оказалось не так легко. Пришлось попросить Уолкера отвести мальчика за сдобными кренделями, чтобы, воспользовавшись предоставленным временем, купить сыну коробку цветных карандашей, о которых он мечтал уже не первый месяц. По его словам, в классе такие были только у Мэгги Блайт. Правда, не станут ли мальчика донимать ещё больше, если тот окажется обладателем столь вожделенного сокровища? Но, с другой стороны, для чего ещё придумали Рождество, как не для того, чтобы исполнять самые заветные мечты?
В том, что заветная мечта мистера Уолкера - получить дюжину шёлковых носовых платков, которые Энни собственноручно обметала и вышла на них его инициалы (платки вышли практически такие же, какие были когда-то у её отца), миссис Нейлор сомневалась. Да и вообще, к чему подобная роскошь на ферме? Но Энни было приятно думать, что, как бы дальше ни сложилась её судьба, у Энтони останется от неё на память подобная мелочь.
Когда "её мужчины", как она их мысленно называла, вернулись, пошли в закусочную. Тимми ел мало, постоянно порываясь посмотреть покупки. Энни смеялась и упрашивала сына не разворачивать свёртки, а то что-нибудь обязательно упадёт, а Нэн никогда не простит им, если по приезде не досчитаются чего-нибудь из продуктов. Энтони, напротив, был молчалив и лишь изредка улыбался той самой улыбкой, от которой миссис Нейлор становилось очень хорошо на душе и которая одновременно жутко смущала, будто бы он застал её за чем-нибудь предосудительным.
Домой собрались поздно, а приехали и вовсе, когда на дворе уже темнело. Как всегда, Тимми первый выскочил из фургона, намереваясь тут же кинуться рассказывать Нэн о весело проведённом дне.
- Боже, этот мальчишка неисправим! Когда-нибудь в спешке он разобьёт себе нос на ровном месте! - смеясь, пожаловалась Энни, выбираясь вслед за сыном из машины.

По испуганным лицам домочадцев Энни сразу поняла, что случилось что-то ужасное. Первой мыслью было, что те подонки вернулись за ней с Тимми и, не найдя своих жертв на месте, отыгрались на тех, кого застали. Потом, когда Чарли рассказал причину слёз Нэн, стало ещё страшнее. До этого момента миссис Нейлор никогда не приходилось задумываться по поводу расового вопроса. Как настоящая южанка, она полагала, что негры, разумеется, отличаются от белых не только цветом кожи, однако же на практике, живя с ними бок о бок, никаких различий не делала. О случаях подобного самосуда она, конечно, слышала, но вот то, что такое может случиться здесь, в тихом маленьком городке, где самое страшное происшествие - пропажа очередной кошки миссис Вин, просто не верилось!
Однако же, случилось. Суровая действительность опять вмешивалась в, казалось бы, только-только начавшую налаживаться жизнь. Чем закончится вся эта заварушка, даже представить страшно, как для Энтони, так и для них с Тимми. С нескрываемым ужасом смотрела миссис Нейлор на обливавшуюся слезами Нэн, на растерянного и тоже готового разрыдаться сына, на хмурых мужчин, чьи взгляды не предвещали ничего хорошего.
Энтони сказал, что скоро вернётся. А если нет? Если что-нибудь пойдёт не так? Раньше ей казалось, что дальше насмешек и осуждения местные жители не пойдут, но если они хотят повесить Абрахама, то на что ещё они способны? Что им делать, если Энтони всё-таки не придёт обратно?
Возвращение в комнату мистера Уолкера так и оставило все эти вопросы незаданными. По суровому лицу было понятно, что переубедить его не удастся, как ни проси. А значит, им с Нэн и Тимми придётся изнывать здесь от страха и в любой момент ждать ужасных вестей, а то и разъярённой толпы с факелами и вилами наперевес (сейчас миссис Нейлор готова была навоображать любых ужасов средневековья). Впрочем, выбора у неё, кажется, и правда не было, а значит, лучшим выходом было сделать так, как велел мистер Уолкер.
- Тимми, иди к себе. Я скоро позову тебя ужинать. - По непривычно холодному тону матери мальчик понял, что и расспросы, и капризы лучше оставить на потом, и бурча что-то под нос про несправедливость, поплёлся наверх. Энни же, проводив сына взглядом, обернулась к Энтони и тихо взмолилась:
- Только очень Вас прошу, будьте осторожны!

Уолкера здесь ждали. Отчасти, и к Абрахаму они привязались и в итоге зашли так далеко потому, что хотели спровоцировать его босса. Слишком уж нахально вёл себя последнее время этот фермер. Понятно, что без чёрных рабочих рук не прожить, и никому бы и в голову не пришло действительно от них избавляться. Более того, положа руку на сердце, соседям было откровенно плевать, что там этот сукин сын делает со своими неграми. Пусть бы хоть задницу им подтирал! Бесило соседей не столько, что именно делал Уолкер, сколько то, что при этом он позволял себе не скрывать презрения по отношению к поступавшим иначе соседям и демонстративно игнорировать веками устоявшиеся обычаи. По мнению как Билли Крайса, так и многих других жителей городка, округа терпела такое неуважение уже достаточно, и теперь пора было щёлкнуть по носу этого чересчур зазнавшегося сукиного сына.
- Ехал бы ты домой, Тони, - хмуро предупредил оказавшийся ближе всех к фургону Рори Брэн, мельник, поднимая с земли винтовку. - А то ещё ненароком зацепит тебя вместе с этим черномазым...
Это приветствие словно развязало языки остальным:
- Да он даже сейчас приволок с собой этих ублюдков!
- Думает, будто может тут всех запугать!
- Сидел бы под юбкой этой якобы вдовушки, которую охаживает по ночам,вместо того, чтобы показывать здесь свою паскудную образину!

Стоявший ближе всех к разъярённому фермеру мельник и правда смекнул, что, если не хочет получить самым первым, лучше попридержать лошадей и чуть сбавить тон. По крайней мере пока, а там, из-за могучих спин упомянутых Уолкером служителей закона можно снова высказать обидчику всё, что думаешь. Однако остальные, сбитые в стаю, чувствовали себя в полной безопасности. По крайней мере, пока. А потому униматься никто из соседей не желал.
- Твоя корова? Что, неужто осчастливил одну из своих чернозадых шлюх выблядком? - раздался откуда-то из глубины пьяный голос.
- И как восприняла эту новость крошка Энни? Пошла в няньки к ублюдку? - Толпа разразилась глумливым гоготом.
- Да что вы лясы с ним точите?! Будто и правда он станет ввязываться в драку из-за какого-то негра!
- Вздёрните этого сукиного сына! - послышался нестройный гул.
В этот момент толпа стала расступаться. На освещённую огнями площадь вытолкали несчастного Абрахамаза со связанными за спиной руками. Лицо несчастного было избито в кровь, один глаз уже не открывался, приговорённый без суда и следствия явно держался на ногах из последних сил.
- Пусть подохнет, жалкий выродок! - раздался истеричный женский визг, и увесистый булыжник просвистел буквально в миллиметре от абрахамова виска.

- Ага, предлагаешь дождаться, пока этот чокнутый начнёт палить? А он начнёт, помяни моё слово. Я этого Уолкера не первый год знаю, он сейчас полезет в переделку из чистого упрямства!
- Да уж понятно, что не из-за того, что и правда жить не может без этого нигера, - хмыкнул второй полицейский. Настроение скатилось до нуля за какие-то считанные мгновения. И дёрнул же чёрт грёбаного фермера вернуться из Флоренции так рано! Миловался бы со своей вдовой всю ночь напролёт, вернулся бы, когда этот чёртов чернозадый уже болтался бы на суку, всё бы вышло тихо и мирно - ради мёртвого негра лезть в драку ещё меньше резона, чем ради живого. А теперь вот приходится вмешиваться, если не хочется потом разнимать сцепившихся горожан.
-Постой, Тони, - решился наконец вступить полицейский, выходя из машины и приближаясь к готовому в любой момент открыть пальбу Уолкеру.- Нечего пороть горячку. Ребята чуть погорячились, но сам понимаешь, обвинения такого рода кого хочешь из себя выведут, - делано примирительным тоном заговорил он. - Мы сейчас заберём твоего негра в участок, там и разберемся, что он делал, а что нет. А ты езжай домой, нечего тут злить толпу...
Была б его воля, он, Гарри Фоск, сидел бы сейчас дома и потягивал пивко,  а не уговаривал тут это стало баранов. Чёрт бы побрал эту работу!
- Давай, парень, поехали, -  попытался он увести Абрахама, который, кажется, уже почти не соображал, кто и зачем его уводит. Толпа заволновалась, но пока не препятствовала отправлению "правосудия".

С того самого момента, как за мужчинами закрылась входная дверь, а вскоре послышался звук отъезжающего грузовика, ни Энни, ни Нэн не находили себе места. Женское волнение передалось и Тимми. Возбуждённый сначала полным радостных впечатлений днём, а потом встревоженный поведением взрослых, он никак не мог заснуть. Слышал, что мама на соседней кровати тоже не спит, но заговаривать не решался, по опыту зная, что ничего, кроме "всё хорошо, родной, спи" не добьётся. После подобных сцен обычно следовал очередной переезд, думать о котором на этот раз очень не хотелось. И почему они никак не остановятся на одном месте? Тут хорошо, тут телята, и лошади, и Нэн, и, конечно, мистер Уолкер... К чему им ехать куда-то ещё? От подобных мыслей мальчик вконец расстроился и тихонько стал размазывать кулачком слёзы по щекам. Мама тем временем, думая, что он уснул, встала, накинула халат и по возможности бесшумно выбралась из комнаты. Оставшись один, Тимми позволил себе парочку раз всхлипнуть.
Энни тем временем спустилась в кухню, где, как и ожидалось, продолжала лить слёзы Нэн. Не говоря ни слова, миссис Нейлор присела рядом и обняла кухарку. Больше утешить она ничем не могла.
- Ох, миссис Нейлор! Ну что за люди в нашем городе! Это они мстят мистеру Тони, попомните мои слова. Абрахам им просто под руку попался, они бы и Вас... - тут Нэн осеклась, сообразив, что сболтнула что-то такое, что ещё больше могло напугать бедную женщину.
- Я знаю... Тихо... Всё будет хорошо, вот увидишь, - зашептала Энни тоном, каким бывало успокаивала Тимми, если у него что-нибудь болело. Однако, в то, что говорила, она не верила. Даже хорошо вооружённый, Энтони не мог выстоять против разъярённой толпы. Работника, конечно, было жалко, но о том, чем грозил этот случай Уолкеру, страшно было даже подумать. Если с ним что-нибудь случится, они все пропадут, это ясно, как Божий день. Опять она теряет того, к кому искренне привязалась. Разве это справедливо?
Руки затряслись. Чтобы хоть как-то унять эту дрожь и не пугать Нэн ещё больше, Энни потянулась за папиросами в ящик кухонного стола. Прикурила, как всегда, закашлялась от первой, чересчур крепкой затяжки, но это было даже и к лучшему, потому что кашель помог сдержать подступившие к горлу рыдания.
И тут послышался звук приближающегося автомобиля. Не сговариваясь, словно по команде, женщины вскочили и кинулись к выходу, где уже стояли Джордж и Литтл.
- Шли бы Вы наверх, мэм, - с беспокойством обратился к Энни один из негров, вглядываясь вдаль с порога.

Выбежавшая вслед за миссис Нейлор Нэн охнула при виде еле державшегося на ногах Абрахама и в ужасе прижала руки ко рту.
- Господи, что же они с ним сделали, мистер Тони?! - простонала она, однако же лишних причитаний разводить не стала. Подхватив попавшего в переделку парня с одной стороны, в то время как Джордж придерживал с другой, они повели его на кухню, где у Нэн, помимо всего прочего, была припрятана аптечка.
Энни сначала хотела последовать за ними, посмотреть, не нужна ли помощь, но как и тогда, когда Уолкер спас её от бандитов, ноги словно приросли к полу. Она так и застыла перед всё ещё открытой дверью, словно не веря своему счастью - Энтони жив, с ним всё в порядке, он цел и невредим. Потом взгляд упал на испачканный в крови пиджак. Значит, не обошлось? А вдруг рана серьёзна?
- Что... что у Вас с рукой? - дрожащим голосом спросила Энни, подходя к Уолкеру, не зная точно, что предпринять. Начать убеждать его поехать в больницу? Помочь снять пиджак и посмотреть сперва самой, насколько серьёзна рана? Но что она может сделать, когда её познания в медицине не выходят за рамки лечения детских синяков и ссадин да отваров от простуды и ячменя? В итоге волнение и бессонная ночь вылились в несколько более резкое, чем того хотелось, восклицание:
- Вы совсем себя не жалеете!

В то время как Уолкер поднялся наверх приводить себя в порядок, Энни так и осталась стоять на пороге, не зная, что делать и как реагировать на произошедшее. Это не конец, отнюдь нет. В том, что соседи так этого не оставят, сомневаться не приходилось, и что теперь будет - одному Богу известно. В глубине души она понимала, что поступить иначе Энтони просто не мог. Возможно, на его месте сама сделала бы то же самое, но на Уолкера сейчас злилась. Не мог он теперь рисковать своей жизнью, когда она так ценна, когда... Энни осеклась. С самого начала она постоянно напоминала себе о собственной независимости, о том, что ей никто ничего не должен, а она не обязана ни перед кем отчитываться. Оправдывала тягу к Уолкеру благодарностью за защиту. Твердила себе, что глупо беспокоиться о взрослом мужике, который и сам вполне в состоянии защитить свой дом и тех, кто ему дорог. Дорог... Судя по тому, что он не раздумывая встал и на её защиту, она тоже была дорога. Но знал ли он, как больно делает, когда рискует сам? Последние несколько часов были... Миссис Нейлор и врагу бы не пожелала пережить такое.
- Шли бы Вы наверх, мэм... - Из задумчивости её вывел озабоченный голос Чарли. Энни обернулась и почувствовала укол совести - всё это время она думала в основном о себе да об Энтони, в то время, как больше всего досталось, конечно, бедному парню.
- Как там Абрахам? - почему-то шёпотом спросила она, будто громкий голос мог чем-то навредить.
- Помят малость, мэм, но ничего, всё обойдётся. Если б не мистер Тони... - старый негр выразительно причмокнул губами, словно не желая лишний раз озвучивать очевидное.
- Да, мы все очень ему обязаны, - согласилась Энни, поплотнее запахивая тонкий халат. - Доброй ночи.
Поднявшись наверх, она немного помедлила у их с Тимми двери, а потом, словно приняв непростое решение, развернулась и направилась к комнате Уолкера. Постучалась громко и настойчиво, словно боялась передумать, если промедлит хоть чуть-чуть.

Энни и сама не знала, что хочет сказать, а потому, оказавшись в комнате мистера Уолкера, несколько подрастеряла свою решительность. Рассказать ему, как волновалась всё это время? Но он и так знает. Попросить, чтобы больше никогда такого не делал? У неё нет на это права, да и к тому же, Энни не сомневалась, что, если ситуация повторится, Энтони не раздумывая, снова схватится за дробовик и побежит кому-нибудь на помощь. Ещё раз поблагодарить за сегодняшний день? Так её чувства, кажется, тоже уже ни для кого не секрет, кроме разве что для неё самой...
А впрочем, что она чувствует? Может, тяга эта, которую Энни уже не могла отрицать, была ничем иным, как обычной благодарностью тому, кто защищает и заботится? Но откуда тогда желание позаботиться самой, при том, что этого от неё, казалось бы, не требуют? А, к чёрту! К чёрту всех: взволнованных негров; подонков, что преследуют её вот уже два года; соседей, возомнивших о себе Бог весть что; и даже Уолкера, чуть ли не раздражавшего сейчас своей корректностью и вежливостью. Она слишком долго ставила на себе крест, слишком долго приносила себя в жертву тогда, когда никому это не было нужно, так что сейчас она сделает то, что хочет. И если и пожалеет завтра утром, то и ладно.
С этими мыслями Энни подошла к мужчине, положила руки ему на плечи и, взглянув в лицо так, будто собиралась сказать что-то серьёзное и крайне неприятное, поцеловала.