- Можете убирать со стола, - коротко бросила леди Эмма прислуге, закончив обед раньше положенного времени. Из-за беспокойства к еде она практически не притронулась и, поднявшись со своего места, направилась в спальню, лишь ненадолго задержавшись в гостиной, чтобы попросить лакея немедленно дать ей знать, как только мисс фон Ланге вернётся домой.
- Как скажете, мэм, - ответил вот уже несколько десятков лет служивший в этом доме Кокер, не понаслышке знавший о том, что в такие моменты к хозяйке лучше не лезть ни с советами, ни с убеждениями.
Поднявшись к себе, Эмма, вопреки первоначальному намерению взяться за чтение, остановилась у выходившего на улицу окна, с явным беспокойством вглядываясь вдаль. Казалось бы, к непунктуальности дочери давно нужно было привыкнуть, однако же всякий раз, когда Маргарет опаздывала к обеду или забывала про те или иные обязательства, леди фон Ланге не могла удержаться от того, чтобы не нарисовать в воображении всяческих ужасов. Вот и сейчас заботливая мать старательно убеждала себя в том, что для волнения нет ровным счётом никаких причин, что Мэгги наверняка засмотрелась на какую-нибудь витрину, или встретила кого-нибудь из подруг, или просто забыла, что дома мать ждёт её к обеду.
Третье предположение было особенно обидным. Последнее время леди Эмма всё чаще задумывалась о том, что дочь выросла ужасно избалованной. Виной тому, по её мнению, была недавно закончившаяся война, вконец испортившая нравы современной молодёжи. Куда ни глянь, все теперь куда-то спешили, высказывали совершенно невероятные идеи и, что самое ужасное, кажется, совсем не уважали старших. К несчастью, её Маргарет исключением из этого печального правила не стала. Вспоминая собственную молодость, Эмма всякий раз думала о том, что сама она никогда в жизни не позволила бы себе опоздать к обеду. Более того, в возрасте, в котором находилась сейчас её дочь, она уже год, как была замужем, тогда как Мэгги, когда несколько дней назад зашёл разговор о её будущем, нисколько не смущаясь, заявила родителям, что связывать себя узами брака в ближайшее время не собирается. Тогда Эмма чуть не задохнулась от подобной глупости.
- Не говори ерунды, дорогая! - с трудом сдерживая раздражение, сказала она в тот вечер. - Как же ты будешь жить, если не выйдешь замуж?
- Закончу колледж, а потом найду себе работу, - с деланным равнодушием пожала плечами Мэг, будто и правда не понимала, как сильно ранят любящую мать подобные слова.
- Это всё твоё попустительство! - упрекнула она чуть позже мужа. По мнению леди фон Ланге, со старшими сыновьями супруг был куда более строг и требователен, что и принесло свои благодатные плоды: Мартин, как и отец, решил посвятить свою жизнь воздухоплаванию, и теперь вовсю помогал фон Ланге-старшему; Манфред же избрал карьеру военного, и хоть родителям и пришлось изрядно поволноваться за него во время затянувшейся войны, однако же теперь, когда она закончилась, мальчик успешно продвигался по службе, а совсем недавно ещё и женился на прехорошенькой девушке из пусть и небогатой, но обладающей безупречной репутацией семьи. Эмма, сама вступившая в брак бесприданницей, ничуть по этому поводу не расстраивалась. Юная Гонория, помимо красоты, обладала ещё и кротким нравом, что, безусловно, не сулило новоиспечённым супругам ничего, кроме счастья. Ко всему прочему, не далее как вчера Манфред сообщил матери, что в самое ближайшее время она станет бабушкой. Казалось бы, желать большего - только Бога гневить...
И теперь главной заботой была Маргарет. Девочка будто бы специально хотела испортить себе жизнь, делая всё наперекор и совершенно не прислушиваясь к мудрым материнским советам.
- Вот несносная девчонка! - От сердца отлегло в то мгновение, когда Эмма заметила неспешно подходящую к ограде дочь.

Верная Эбби, вот уже больше двадцати лет состоящая при леди Эмме, доложила о возвращении молодой госпожи практически как только Маргарет переступила порог.
- Она попросила накрыть на стол? - по возможности бесстрастно осведомилась мать, выслушав доклад служанки о возвращении дочери. Демонстрировать прислуге собственные чувства было в высшей степени неприлично, а потому в голосе леди фон Ланге не было и тени недовольства. Лишь некоторое удивление. - Спасибо, Вы свободны, - отпустила она Эбби через некоторое время.
Поразмыслив немного в одиночестве, Эмма всё же решила снова спуститься в столовую и поговорить с дочерью, не дожидаясь, пока та закончит свой импровизированный обед. Утихшее было при появлении Маргарет раздражение вновь пробудилось, так как девочка в очередной раз демонстрировала просто непробиваемый эгоизм. Мало того, что опоздала, так ещё и даже не подумала извиниться! Сомнений нет, они с Генрихом слишком разбаловали свою дочь. Ещё раз тяжело вздохнув, леди фон Данге покинула спальню и снова спустилась вниз.
- Добрый день, Маргарет, - тихо и внешне абсолютно спокойно произнесла она, войдя в столовую и занимая место напротив девушки. Подобное начало не предвещало ничего хорошего. Эмма обращалась к детям полным именем лишь когда они где-нибудь набедокурили или как-то расстроили родителей. С сыновьями обычно разбирался Генрих, а вот заботы о поведении дочери его супруга считала исключительно своей обязанностью, и тем прискорбнее было сейчас осознавать, что в этой миссии она потерпела неудачу.
- Может быть, ты расскажешь мне, по какой причине снова позволила себе опоздать? - Разумеется, по мнению леди фон Ланге, никакой достойной причины у опоздания быть не могло. У девушки такого возраста и положения, как Мэгги, не было каких-то неотложных дел, которые бы и правда могли задержать её в городе помимо собственной воли. Дочери крупного промышленника не было нужды выискивать себе работу, у неё всегда было всё, что только может пожелать абсолютно любая девочка, и что  в результате? Она демонстративно не уважает и не ценит всё то, что у неё есть.